Fide Sanctus 1. Homo sum. Анна Леонова

просто коснулся губами её запястья. Успокойся. Тактильный наркоман.

      Просто заставил её закатить глаза. Просто вырвал из неё плавящий кровь стон.

      – Она тоже, – прошептал Судья, промокнув платком лоб.

      Она тоже? Тоже кинестетический маньяк? Она тоже умеет нырять глубоководно?

      Сколько же ощущений я могу с тобой разделить. Хочу с тобой разделить.

      Жар в низу живота нарастал. Зажмурившись, он стиснул коленями плед и замер.

      Нет. Не стоит позволять руке ползти вниз по животу.

      Нет, только не на неё.

      Подождать. Лучше подождать.

      Чего подождать? Этих тонких пальчиков на нём?

      Мысль ввинтилась в горящую голову и застучала в ней, как набат.

      Представь, как это может быть, если дождаться.

      Выдохнув, он подскочил на тахте, скатился на пол и начал яростно отжиматься.

      Эта внезапная… раз! несмелая… два! безжалостно атакующая близость… три!

      Терпи!

      Она терзала сенсорику… четыре! и ужасала… пять!

      Ужасала ни с чем не сравнимой силой.

      Шесть! Семь! Восемь! Девять! Десять!

      Она выпотрошила его наизнанку одним запястьем; одним запястьем.

      Одиннадцать! Двенадцать! Тринадцать!

      Продлись это ещё пару секунд – и ты бы прибился к полу этими стонами.

      Продлись это ещё пару секунд – и ты бы не остановился.

      Четырнадцать! Пятнадцать!

      …Смотри на меня.

      Плечи загудели, и он с рычанием перекатился на живот, начав качать пресс.

      Сколько же было уже этих полумёртвых искусственных близостей…

      Насколько же мало было в них близости истинной.

      – Знаешь что? – тихо сказал Адвокат, стыдливо отводя глаза. – До этого вечера ты и не снимал с себя мыльный пузырь, касаясь кого-то. Просто полностью покрывался им, как гигантским презервативом. Все чувства и ощущения – всё через непроницаемую пелену.

      А сегодня доверчивая ладошка лопнула этот хвалёный заслон одним движением.

      И не задумавшись о своей беззащитности, он нырнул в это доверие… сиганул в водоворот из сна… ослеп от желания чувствовать губами её пульс.

      Что может быть ближе?

      Я целовал стук твоего сердца.

      Рывком встав с пола, он сел на край тахты и рассеянно уставился на кованый фонарь за окном. Сердце глухо колотилось, а мышцы ныли.

      …Убежала. Убежала как маленький, нелепый, испуганный зверёк.

      Как убегали по лесу в пышных платьях в девятнадцатом веке.

      – Нет, ты не мог побежать за ней, преследуя её как зверя, – тихо проговорил Судья. – Ты нырнул в доверие, но не вызвал ответного. Она выбрала мыльный пузырь, спасаясь, и это было важно для неё. Это было, в конце концов, действенно, иначе…

      – Иначе… – манерно поигрывая галстуком, пропел Прокурор.

      «Спасаясь»? Спасаясь от чего?

      У тебя тоже? Тоже потемнело в глазах от безумного желания… касаться?

      Касаться, Вера. Коснуться всем телом.