Советским космонавтам посвящается. Саян З.

поправила их одежду, галстуки. Протёрла значки «Космонавт СССР». Гримёр обмахнула кисточкой, потрогала причёски. Тут же продюсер с папочкой:

      – Вы в порядке? Продолжим?

      Кивнули. Для космонавтов подобный разговор стал уже привычным. Ты говоришь, что прилетел с Круглой Земли, а тебе доказывают, что ты идиот. Или, в лучшем случае, мошенник.

      – Дамы и господа! Мы продолжаем. У нас в гостях капитан и штурман корабля «Союз», которые прибыли на нашу планету с Круглой Земли! Встречайте Андрей Сидоров и Николай Петров!

      Здесь, в этой Америке, они стали звёздами.

      – А есть ли карта вашей планеты? Если она круглая, то, как вы переносите её на плоскость?

      – Существует особый способ такого переноса. Что-то слегка увеличивают, что-то уменьшают.

      – То есть, ваша карта не является точной? – Ведущий «громил» космонавтов в пух и прах.

      Через полчаса перешли к вопросам из зала.

      – Сэр, а на вашей планете есть коммунизм?

      – А бог?

      – Сэр, вы вернётесь в Советский Союз?

      В гостиницу приехали ночью. Экипаж давно спал. Свет нигде не горел. Стараясь не шуметь, прошли на кухню. Там, у плиты сидел повар.

      – Чего не спишь? – Капитан включил свет, и собрался было поставить чайник.

      – Мойте руки, товарищ капитан. У меня всё готово.

      Повар поставил на стол две красивые кружки, разлил кипяток и добавил пакетики чая. Принёс бутерброды и сахар.

      – Как всё прошло?

      Капитан хлебнул горячий чай, взял бутерброд:

      – Ваня, ты вернёшься в Союз?

      – Так корабля же нет. Да и сфера, – повар посмотрел на капитана, – или вы про Этот Союз?

      – Про этот, Ваня. Сколько мы уже здесь?

      – Так они же нас не признали. И вообще. У нас свой Советский союз. А здесь свой.

      Штурман сидел молча. Размешал сахар в кружке, постучал ложечкой. Откусил бутерброд:

      – Я вернусь. А вообще. Давайте утром устроим собрание. Большая часть из нас коммунисты. И проведём голосование. Я устал от Америки.

      Собрались утром.

      Глава пятая. Радист Петров.

      Петрович сидел у печи. Через щёлку неплотно прикрытой дверцы смотрел на огонь. Докурил, сигарету выбросил в печь. Подошёл к кухонному столу, взял кружку. Подышал на неё, протер об футболку. С печи снял чайник. Налил. Глянул в огород. Снег подтаивает, скоро весна. Надо бы прибраться во дворе. Медленно прошёл в комнату, сел за компьютер. Потухший экран. Пошевелил мышкой.

      Ютуб проснулся звуком и яркой картинкой – « А у нас в студии Элен Саницкая…. Мне жаль, что умер наш командир…»

      Значит, умер. Сколько ему было? На три года старше меня. Семьдесят?

      Глотнул чай. Посмотрел в кружку, встал. На кухне открыл холодильник, достал водку. Посмотрел на бутылку, на кружку. Поставил на стол. Надел угги, внучка привезла, модно, говорит. Пуховик, шапку брать не стал, весна почти. На двери повесил замок, вышел на улицу. Пусто.

      Деревня медленно умирала. Молодёжь бежала в город, старики в могилу. Сколько дворов осталось? Пятьдесят? Постучал к соседу, «Михалыч, выпьем»?

      – Не,