Изгнание Александроса. Александр Мирлюнди

бровями, наоборот, были закрыты. Веки с еле заметными прожилками чуть вздрагивали. За ней, вцепившись руками в ее таз, переходивший в тонкую талию, возвышался большой мужчина с выбритыми висками и седой грудью, сильно контрастирующей с его темной кожей. Голова мужчины с закрытыми глазами так же была запрокинута. Он стонал сильно и глухо. Девушка чуть постанывала в унисон. Я смотрел заворожено, слушая, как каждое движение сопровождается шлепком бедер мужчины о бедра девушки.

      Девушка чуть приоткрыла глаза, снова закрыла, и потом снова открыла, увидев постороннего. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Она с испугом, а я скорее с интересом и непониманием. Через некоторое время девушка медленно повернула голову назад, посмотрев на мужчину, который по-прежнему стонал с закрытыми глазами, не снижая темпа. Затем снова посмотрела на меня, медленно вынула руку из песка и приставила кончик указательного пальца к губам. Тихо! Я в ответ поднес свой указательный палец к губам. Молчу! Девушку разобрал смех, и она, так же раскачиваясь, закрыла ладошкой рот, чтобы не рассмеяться. Затем прикоснулась к губам подушечками пальцев, и послала мне воздушный поцелуй. Я в ответ тоже поднес кончик ладони к губам, и послал ей в ответ свой поцелуй. Девушка, улыбаясь, сделала тыльной стороной ладони чуть отталкивающее движение. Не мешай нам, добрый мальчик, иди отсюда. Я кивнул, улыбнулся ей в ответ, заполз за холм, и пошел к маме.

      Еще прилетали как-то мужчина и женщина с далекой станции. Полгода летели в анабиозе на сверхскоростной. На Земле впервые за тридцать лет. Отпуск три года. Потом обратно. Очень скромные. Говорили тихо и боялись смотреть в глаза. Сказали, что вычисляют на Земле места особой энергетической силы и «подзаряжаются» в них, занимаясь любовью. Эпидавр, по их расчетам, одно из таких мест. Покраснев, включили сюэкль, откуда вынырнула точная уменьшенная копия нашей планеты с зелеными и красными точками. Это были «места энергетической силы». Красная точка означала, что в этом месте уже «подзаряжались». Мне запомнились красные точки на вершине башни Эйфеля, торчащей из воды, на крыше Исаакиевского собора, и на дне Марианской впадины. За месяц до возвращения женщина хочет начать принимать беременные пилюли, чтобы на станции, после анабиоза и перелета, родить человека, полностью наполненного энергией Земли. Они на наше восхищение съели свежевыпеченную лепешку, выпили по стакану молока, часа три ходили по Микенам, внимательно и не перебивая слушая отца, затем, взявшись за руки, пошли в сторону Эпидавра. Меня родители попросили не ходить за ними, и я сказал, что не пойду. Но конечно – же пошёл.

      Мужчина стоял на самом центре круга-орхестры, и совокуплялся со своей женщиной, которая, обхватив его бедра ногами и раскинув руки в стороны кричала так, что с учетом акустики Эпидавра, наверное, ее слышал Дельфийский Оракул.

      В общем, несколько еще случаев было. И много раз я представлял, как я буду ЭТО делать с женщиной. Как-же волнительно