А леший его знает!. Николай Николаевич Шмигалев

к отчему болоту и стала хлопотать вокруг хворого папаши.

      Прибытие на болото Поставца лесные полуночники восприняли как знак того, что похищении Омелии – событие крайне неординарное и сугубо государственно важное. Зеваки и ротозеи приготовились приобщиться к делу государственной важности, однако все пошло не так, как они ожидали.

      Дабы сузить круг посвященных в тайну великую сию до минимума, теремной Поставец, на правах официального главы тайного народца, распорядился временно покинуть болото и прилегающие территории в радиусе версты всех, включая обитавших здесь кикимор, за исключением узкого круга избранных. В узкий же круг вошли сам теремной, леший Бульгун, болотница Нимфея, атаман злыдней Стопарь, водяной Тритоха (надо сказать, довольный до чертиков, оказанной честью), жена водяного Ундина и, собственно, главный свидетель и потерпевший, болотник Зыбун. Распорядитель Копуша, в виду его не особой нужности при мозговом штурме, был направлен на указанный периметр контролировать подходы к месту собрания и пресечения попыток несанкционированного приближения других любопытных нелюдей.

      Удостоверившись, что все лишние глаза, уши и длинные языки удалились на указанное расстояние, Поставец без объявления совещания открытым, обратился к Зыбуну.

      – Ну-с, поведай мне старый друг, как это ты профукал бедную Омелию?

      Теремной был рассержен на Зыбуна и, шагая к болоту, предвкушал как сейчас пропесочит того, устроит моральную взбучку и задаст психологическую головомойку. Увидев же в каком угнетенном состоянии находится болотный, к тому же ещё и здорово побитый, вся злость на него у Поставца мигом улетучилась. Остался только небольшой осадок досады.

      – Как-то так, – вздохнул Зыбун и непроизвольно сплел между собой несколько щупалец, что означало у болотных высшую степень печали и растерянности.

      – Ладно тебе тужить раньше времени, – подбодрил друга Поставец, и ткнув пальцем в небесную высь, где лучилось ясно-солнышко, добавил. – Уже не утро!

      Любой человек в такой ситуации сказал бы – «ещё не вечер», но у нелюдей на все случаи жизни, как мы с вами уже не раз убеждались, были свои присказки, порой прямо противоположные людским, но зачастую имеющие один и тот же смысл, подтекст и концепцию. В общем – уже не утро!

      – Черти нагрянули целой кодлой. Омелию схватили. Я схватился с ними… – стал оправдываться Зыбун перед Поставцом, почему не уберег наяду, но теремной остановил его.

      – Мне происшедшее в общих чертах твой зятек по дороге сюда поведал. Так что не будем переливать из пустого в порожнее, займемся делом. Где книга, Бульгун?

      – Вот она!

      Леший подал Книгу Мертвых теремному.

      Тот пошептал над книгой семь тайных заклятий, снимая с неё все печати и положил фолиант на кочку рядом с болотным.

      – Надеюсь за прошедшие сотни лет не позабыл мертвый язык, коим начертаны письмена на её страницах?

      – Надеюсь, – без особой уверенности ответил Зыбун, переворачивая щупальцем