Катя. Александр Комов

ясен, хотя люди там без сомнения серьезные.

      Всю первую половину дня Федор Алексеевич взвешивал все «За» и «Против», колебался вплоть до тех пор, пока к нему в кабинет не вошел следователь Сергей Ильич Кузнецов. В этот момент прокурор принял, как ему показалось, соломоново решение. Если Кузнецов продолжит следствие и будет ходатайствовать о продлении сроков ареста, то при поддержке Управления «ЕС» дело пойдет, и Захарова туда он уж точно прицепит. Если поддержки не будет, то в любом случае он как прокурор вроде бы и ни при чём. А когда Зубов выйдет на свободу, то у него неминуемо разгорится конфликт с Широковым, и Захаров утонет в этом конфликте вместе с Зубовым.

      Фёдор Алексеевич предложил Кузнецову присесть и вернул ему флешку с логотипом «EG» на кожаной вставке.

      – Я посмотрел, – сказал он и озабоченно постучал пальцем по папке с уголовным делом генерала Зубова, – всё это хорошо, но к делу не пришьешь, Сергей Ильич, сам понимаешь. – Он открыл папку и перелистнул несколько страниц. – Подвисает дело. Испарилась такая сумма… наличными! Не иголка в сене. Ни протоколов, ни показаний… Знаю, что было, знаю, кто изъял, знаю, но… бумага есть бумага, так что… – Фёдор Алексеевич закрыл папку и вновь постучал по ней указательным пальцем. – Подкреплять надо дело.

      В кабинет заглянула Секретарша.

      – Федор Алексеевич, я на обед, разрешите?

      Он кивнул и продолжил:

      – У меня тут есть кое-что по Марьино, – сказал он и подтянул к себе другую папку. От земли надо подкопать, Сергей Ильич, снизу. Поскольку ты начинал, тебе и расхлебывать. Направь ребят, а лучше сам съезди, проветрись. Торчат там эти уши во весь рост. Ты прихвати их по мелочи, а я поддержу. – Фёдор Алексеевич хлопнул по папке и двинул её ближе к Кузнецову.

      – Я подумаю, – вставая, сказал Кузнецов.

      Он взял папку, взвесил её в руке, прошел к выходу и открыл дверь.

      – Сергей Ильич! – окликнул его прокурор. – Вернись на секунду.

      Кузнецов вернулся к столу. Фёдор Алексеевич открыл боковой ящик.

      – В качестве совета… и личной просьбы, перед отъездом… вот возьми-ка визитку…

      Пока он перебирал бумаги в боковом ящике стола, за спиной Кузнецова, из приоткрытой двери, появился ствол пистолета с глушителем. Пуля попала точно в висок. Фёдор Алексеевич повалился на стол, и по зеленому сукну поползло кровавое пятно.

      Кузнецов обернулся – никого. В приемной – никого. Он выбежал в коридор – никого.

      ***

      На столе руководителя Управления «ЕС» зазвонил телефон. Покровский поднял трубку. Выслушав короткий доклад, Павел Николаевич опустил руку с телефоном.

      – Алексеич убит. Кузнецов арестован, – сообщил он.

      Юрий Иванович Саргин сидел за столом в другом конце кабинета. Зарывшись в бумагах, он освежал в памяти дела бывших «пациентов», добавлял и классифицировал новых.

      – Та-ак, – сказал он, снимая очки, – У нас уже труп?!

      – Федя-Федя… – с досадой произнес