Катя. Александр Комов

Правительству достаточно было бы декретировать осуществление главнейших мер, назначить серьезное наказание тем, которые бы обманным путем стали уклоняться от контроля, и призвать само население к надзору за добросовестным исполнением постановлений, – и контроль был бы уже давно осуществлен».

      Семён Семёнович с досадой захлопнул брошюру и замолчал.

      – Ты вот это сейчас к чему нам прочитал? – спросил Виктор Николаевич. – Спасибо, конечно, что напомнил текст столетней давности, но сейчас нужно обсуждать то, что будет после катастрофы. А этот отчаянный призыв и тогда не дал результата, и сейчас бесполезен. Этот призыв к кому? К чиновникам, которые столько сил положили, чтобы устранить этот самый контроль. Взывать к населению, которое, Сёма, даже бюллетень в урну не способно опустить. Взывать без всякой надежды на отклик, это безумие вопиющего в пустыне.

      – Тогда что? – возмутился Семён Семёнович. – Нищета, отчаянье и бунт?

      – Никакого бунта не будет, – сказал Виктор Николаевич. – Нравы лавочников сделались общими. Герман прав, трансформация возможна только через катастрофу, а вот катастрофу нам допустить нельзя.

      – Послушайте, – сказал Семён Семёнович, – нельзя просто сидеть и ждать! Я против, слышите, я против! И если противостоять этому маразму – безумие, то я за безумие. В конце концов, так движется история.

      Семён Семёнович кипел от желания разрубить гордиев узел. Не в силах больше ждать, он страстно жаждал видеть вновь величие страны и действовать немедленно, сейчас.

      Виктор Николаевич вздохнул и посмотрел на Германа.

      – Что скажешь? – спросил он.

      Герман Петрович отломил кусочек поджаренного хлеба, захрустел и помотал головой.

      – Сплошной эрзац, – сказал он – Даже хлеб не тот… вкус не тот.

      – А по существу? Как там твои китайские друзья?

      Герман Петрович закончил с сухариком и повел головой.

      – Если мы перестанем заигрывать с западом и грабить свою страну, Китай начнет нас уважать. – Он помолчал и добавил: – И с Европой у нас проблем не будет. И с Америкой тоже проблем не будет. Поворачивать надо и, конечно, вытаскивать народ из мещанского болота. Ох, нелегкая эта работа, из болота тащить бегемота. Народ терпелив и ждет. Народ ждет перемен. Народ жаждет справедливости. То есть достоинства достатка за добросовестный труд, с одной стороны и скорого суда и расправы над бесчисленными жуликами и ворами – с другой.

      В кармане у Виктора Николаевича зазвонил телефон, он поднялся и отошел в сторону.

      – Она остановилась в отеле «Иден Парк», – сообщил голос в трубке.

      – Хорошо, спасибо, – сказал Виктор Николаевич и вернулся к костру.

      – Конфискация народу понравится. А кто пикнет… да я сам, с автоматом… побегут как тараканы, – убеждал Семён Семёнович.

      – Эксцессы, конечно, будут, – сказал Герман Петрович, – не без этого… Ненависть уже зашкаливает. Жертвы, конечно,