Солнечное затмение. Дмитрий Мельников

открытие, презентация, то есть мы попали в самый первый день работы этого клуба. Дальше всё показалось мне немного странным. Персонал бара: бармены, официанты, уборщики – все сплошь были мужского пола, молодые парни! Мы подошли к стойке, заказали моей мадам чаю, а мне – коньяку, и стали ждать. Девушек же в клубе вообще не было, и меня сейчас же осенило, что это клуб для гомосеков, представляешь!

      – Нда-уж, – заметил я. – Не «Голубая устрица»?

      – Видимо, да, – ответил он и, расслышав мой комментарий, усмехнулся. – А, нет! И моя мадам отправилась гулять по клубу, а он довольно большой, так к ней даже никто не приставал, а вот ко мне подсаживались пару раз какие-то типы с многозначительными разговорами, но я всех посылал подальше.

      – А ты и за границей был? – спросил я своего товарища, когда мы вышли за импровизированный периметр лагеря.

      – Да, был, – буднично ответил он, как будто не желая дальше развивать эту тему.

      – Где же, если не секрет?

      – Да немного где, – замялся он. – В Греции был. В Барселоне был, это в Испании.

      – Да, я в курсе, мать писала, – спокойно ответил я. – А тебя там что-нибудь удивило?

      – Ты какие-то странные и неопределённые вопросы задаёшь: как в Москве? как за границей? – несколько недовольно сказал Саша. – Скажи конкретно, что тебя интересует?

      – Да меня всё интересует, – живо ответил я. – Я живу в селе, хотя и не глухом, но всё же селе; за границей не был, и даже не знаю, буду ли когда-нибудь; всё интересно: люди, города, архитектура.

      – Да что сказать, – начал он после небольшой паузы. – Люди там такие же, как и у нас, нет такого, что они там все довольны жизнью и постоянно улыбаются, и не сказать, что такие уж и открытые. Тепло, конечно, и красиво! Людей на улицах много, да и у нас в Москве их немало. Что ещё сказать… даже не знаю. Русских туристов мало, но интересный случай был однажды в Барселоне, когда среди бела дня на улице мы с мамой услышали отборный русский мат. Какой-то мужик ругался на женщину рядом с ним, жена это была или кто-то ещё – неизвестно, но нам почему-то не хотелось в этот момент, чтобы окружающие знали, что мы тоже русские.

      – Да, ещё в этом клубе для педиков, забыл сказать, – помолчав, продолжил он. – Я там видел одного певца, которого ты должен знать.

      Вдруг где-то впереди слева раздался пронзительный тонкий крик:

      – Стой, трииии! Стой, стреляяять будууу!

      «Надо же», – удивился я про себя, – «уже и другие подразделения успели выставить посты».

      – Дваааа! – закричал я что было мочи. – Дваа!

      – Проходи! – тотчас последовал ответ.

      Слева от нас в своеобразную шеренгу кабинами наружу, из лагеря, стояли военные грузовые автомобили с кузовами типа КУНГ, так и именуемые в армии кунгами, и именно из-за одного такого кунга вышел бдительный часовой.

      – Кто такие? Откуда? – довольно резко спросил он.

      – Разведчики, патруль, – ответил я не менее резко. – А ты кто?

      – Мы – четвёртый мотострелковый батальон.

      – Как четвёртый? – удивился я. – Вроде бы поехали