Личная слабость полковника Лунина. Виктория Волкова

позвонит. А если нет… ничего не скажу.

      – Пусть пока побудет у меня, – заявляет больной, закончив разговор. Кладет сотовый себе под бок. – Когда буду уезжать, отдам.

      Ну и наглый же тип!

      – Потом только верните, – роняю тихо. Может, так удержусь и не позвоню маме. – Мне все равно звонить некому, – добавляю, напоровшись на темный взгляд.

      Нормальная ситуация! Голодный он, что ли? Не мое это дело. Но тут с ним оставаться опасно.

      Мысли лихорадочно вертятся в голове. И я сама не пойму, что испытываю в данный момент. Страх? Желание? Или это первые признаки Стокгольмского синдрома?

      Но что бы это ни было, мне лучше держаться подальше от этого мужчины.

      «Что там капельница? – перевожу взгляд на пустой флакон и выдыхаю с облегчением. – Уже докапала!»

      На негнущихся ногах подхожу к кровати. Достаю иголку. Залепляю пластырь на месте инъекции. Обычные действия, доведенные до автоматизма. Но в этот раз все иначе. Пальцы дрожат, а сердце бьется как сумасшедшее. Всему виной дикая энергетика пациента. Нужно уйти. Чем скорее, тем лучше.

      – Ну все, больной, выздоравливайте! – прощаюсь поспешно.

      Главное, сбежать! В своих мыслях и чувствах я потом разберусь. Одна.

      – Погоди. Ты куда? – Цепкие пальцы обхватывают мое запястье. – Я тебя не отпускал, – хрипло заявляет нахал.

      От легкого прикосновения по коже рассыпаются электрические разряды, а внизу живота плотным коконом закручивается желание.

      Глава 4

Асисяй

      В замке щелкает ключ. Дверь открывается. и в камеру входит толстый смешной мужичок. Не входит даже, а вкатывается.

      – Ну вот и очнулся! – замечает радостно. Наверняка думает, что поймал какого-то рецидивиста. И уже даже дырку себе на кителе заделал для медальки. Одно слово, герой!

      А еще девчонку со мной одну оставил. Такой шею сломать меньше минуты надо. Шейка тоненькая. Красивая. Нужно потом не забыть, накатать на это чудило рапорт в СК. Пусть выпрут за профнепригодность.

      – Да вот откапались, – кивает девчонка на пустой флакон, привязанный к швабре. – Интоксикацию сняли.

      – Тогда беги, – словно падишах, великодушно разрешает капитан. – Там Витек за тобой приехал. Ущерб весь компенсировал. Штраф оплатил. Никто к тебе претензий не имеет.

      – Морозов звонил? – пристально смотрит на капитана Надежда.

      – Ну а кто еще? – разводит тот руками. – Иди уже, Надя. Мне допросить клиента надо.

      Но девчонка медлит. Не уходит. Вот же глупая!

      – А дело? – торопливо интересуется она.

      Дурочка маленькая, беги отсюда!

      – Да нет никакого дела, – отмахивается от нее капитан, как от надоедливой мухи. – Беги к Витьку, Щербинина. Он уже заждался.

      – Как это нет? – огрызается девица. – Ты меня через весь город в наручниках просто так провез? Без всякого основания? Как я теперь людям в глаза смотреть буду?

      «Смешная она, ей-богу!» – думаю я, наблюдая за перепалкой. Пигалица хрупкая, а на капитана наступает. Руки в боки расставила, плечи выпрямила.

      Ну