Новая весна. Рита Романова

огромным. Железный монстр надменно сверкал гладкими боками, словно подмигивая ей.

      – Верка, чего замерла?! – высунул в отъехавшее вниз стекло взлохмаченную голову Слава – Саша. – Садись, давай! И так тебя десять минут прождал!

      Боясь даже дышать вблизи такого красавца, Вера медленно подошла к передней двери и потянула ее на себя. Запах новенького салона и широкие кожаные кресла окончательно лишили ее смелости.

      – Я не буду сюда садиться, – покачала головой Вера и решительно захлопнула дверь.

      – Да что стряслось-то!? – выскочил из салона недовольный Слава – Саша. – Что за концерт?

      – Не могу я в этом наряде садиться в такой автомобиль, – попятилась от металлического монстра Вера. – Да он меня выплюнет прямо посреди дороги, и я опозорюсь на все село.

      – Как понять – выплюнет? – опешил молодой человек. – Вообще-то он не имеет такой привычки.

      – Это до меня у него такой привычки не было, – очутившись в родном дворе и захлопнув за собой калитку, Вера почувствовала себя гораздо увереннее. – Ему же не приходилось раньше таких замухрышек, как я, катать. До этого в нем ездили только шикарные женщины, достойные такого автомобиля, Светланы Антоновны там всякие… или еще кто. А мне там не место. Каждая корова должна знать свой огород. Вот я его и знаю. И на другое не претендую. Так что, езжай Слава… или как тебя там, сам, без меня. Пакетик свой забирай и езжай. И не возвращайся больше. У тебя своя жизнь, а у меня своя. И меня она вполне устраивает. За меня не переживай. Я переживу. Девка я сильная, деревенская – так что справлюсь.

      По мере Вериных слов Слава все больше наливался бордовой краской. Его большие черные глаза хищно сузились, а на шее вздулась огромная синяя вена. Он подходил к калитке все ближе и ближе. Но девушке не было страшно. Она спокойно наблюдала за его перемещениями и продолжала говорить, говорить, выплескивая на него всю горечь, обиду и ревность, душившие ее изнутри. Она не замечала, что плачет, не слышала отчаянного лая Дружка, который, кажется, хотел перекричать хозяйку, изо всех сил стараясь, чтобы этот чужак не слышал ее слов. Будто понимал, что это опасно. Но он все слышал, каждое ее слово, каждую интонацию. Слышал и подходил все ближе.

      – Зачем ты полезла в мои документы? – хрипло спросил он, подойдя к Вере вплотную. – Разве твой папашка-алкаш не говорил, что нельзя брать чужое?

      – Это мой дом, – наконец Вера поняла, что натворила, и испуганно попятилась от хищной птицы, нависшей над ней и готовой вот-вот накинуться на свою жертву.

      – Но вещи-то мои, – болезненно ухмыльнулся он.

      – Все, что находится в моем доме, принадлежит мне! – выкрикнула Вера, резко развернулась на пятках и побежала в дом.

      – Стой! – не своим голосом закричал он. – Стой, я сказал! Мы еще не договорили! И пса своего убери!

      Закрыв дверь на засов, Вера подбежала к окну. Слава как раз пытался перелезть через забор, но Дружок не давал ему этого сделать. Верный пес хватал его за штанину, отдирая куски тугой ткани.

      – Верка,