Ветувьяр. Сия Кейс

урвал момент, чтобы заглянуть в глаза наемника и, чему он уже не удивился, ничего в них не увидеть. Псих перед ним не был камарилом, хоть и пытался доказать обратное – ветувьяр стоял в шаге от него, а этот идиот, мало того, что не бился в конвульсиях необузданной агрессии, так и вовсе принимал его за Геллиуса.

      Настоящие камарилы реагируют на ветувьяров иначе, и эту реакцию не спутать ни с чем. Тейвону хватило нескольких мгновений, чтобы запомнить ее на всю жизнь и до сих пор видеть в кошмарах. Убийцы из ордена Истинного Лика превращаются в монстров, стоит им только почуять ветувьяра – их глаза расширяются, зрачки сужаются, кожа краснеет, а изо рта идет чуть ли не пена, и управлять этим они неспособны. Камарилы совершенно теряют разум, если где-то поблизости находится ветувьяр.

      Этот же экземпляр разум явно не терял, хоть и терять там было почти нечего.

      – Как ты пробрался в покои принцессы? – Дождавшись, когда Тейвон отступит на шаг назад, спросил Эйден.

      – Не твое собачье дело, комендант, – Откашлявшись, бросил псих.

      На этот раз уже сам Эйден не стал сдерживаться – его кулак врезался прямо в нос фальшивому камарилу, что-то противно хрустнуло, узник закряхтел и вновь сплюнул на пол:

      – Все равно она сдохнет. И ее сраный братец тоже. Великий Нэриус до них доберется!

      Говорить и выглядеть как сумасшедший у узника получалось неплохо, но что если при этом он говорил что-то, в чем был смысл? Не успел Тейвон сформулировать вопрос, как узнику под дых вновь прилетел кулак.

      – Сколько камарилов в Анкалене!? Говори, мразь!

      – Понятия не имею, – Еще немного, и психа вывернет наизнанку прямо под ноги Эйдену. На его месте Тейвон бы отошел, чтобы не запачкать сапоги в блевотине.

      – Капитан, – Друг повернулся к Ферингрею, со стеклянным взглядом наблюдающему за происходящим, – Принесите приборы. А то беседа получается бессмысленной…

      Не сказать, что Тейвон любил смотреть на пытки, но двадцать лет назад жизнь заставила его налюбоваться на все, что только могли сотворить с изменниками причудливые орудия или, как Эйден изволил выразиться, “приборы”.

      – Ваше Святейшество, – Друг повернулся, заглянув Тейвону в глаза, – Не желаете ли удалиться?

      – Нет, сын мой. Я пройду этот путь до конца, – Заявил он, расслабляя напряженные до этого плечи. Роль Геллиуса откровенно надоедала, да и играть ее оказалось не так просто, особенно, если ты не такой праведный и не такой тощий, как он.

      Ферингрей вернулся с деревянным ящичком в руках через считанные минуты. По приказу Эйдена его вручили одному из торчащих у двери гвардейцев уже в открытом виде, и друг тут же отыскал среди прочих инструментов памятные Тейвону железные щипцы.

      – Надеюсь, теперь наш разговор пойдет поживее, – Сверкнул зубами Эйден, —Держите руку…

      Тейвон ни за что бы не подумал, что друг умеет так ловко управляться с орудиями пыток – вот что значит, будучи ветувьяром, постоянно пропадать из жизни своих друзей, становясь другим человеком! Подцепив