Прости грехи наши… Книга вторая. Елена Дмитриевна Фетисова

под машину попала, – пояснил Вовка, и начал настойчиво тыкать соску малышам. Молоко обильно заструилось в отверстие, но несмышленыши не успевали справляться с ним. Еще слепые, они тянули свои маленькие мордочки вверх, голодные, чувствуя запах молока, но, не зная, как взять его.

      Ванька не выдержал и забрал у друга бутыль. Он ливанул несколько капель себе на палец, затем сунул в рот одному из малышей. Щенок радостно зачмокал, обсасывая его.

      – Да, ты гений, Гриша! – воскликнул Вовик.

      – Добрый ты, Колобок, но бестолковый, – сказал, улыбаясь, Ванька, наблюдая как отчаянно тянет его палец щенок. Он осторожно поменял его на соску, – Ты посуду поменьше найти не мог? – посмотрел он на приятеля.

      – Что было, – пожал Колобок плечами, – Брательник возвращение из армии праздновал, вот и осталась…

      Один из щенков, перевернулся на спину и пронзительно запищал.

      – Самый упитанный, – осторожно укладывая его на место, сказал Вовка – Прям, как я! Заберу себе толстячка, – решил с ходу мальчишка, – Гриша, – спохватился он, – Посмотри, кто это мальчик или девочка?

      Ванька взял пискуна на руки, обследовал, как следует, и деловито объявил:

      – Должен огорчить тебя, Колобок. Это не мальчик, и не девочка…

      Вовка открыл рот.

      – Гермафродит, что ли?

      – Это – собака! – задыхаясь от смеха, выдавил Ванька.

      Колобок замахнулся на него.

      – Да, сучка, твой щенок! – успокоил его друг.

      – Тогда назову ее – Клякса! – радостно сообщил Вовка, – Видите у него на спине большое черное пятно, на пролитые чернила похоже.

      – А на твоей спине, Колобок, что-то светлое насыпано, – потрогал осторожно приятеля Сашка.

      – Перхоть, наверное…

      – А я думал, опилки из головы полезли! – ребята опять засмеялись, – Вини пух ты наш!

      – Да, ну, вас…, – не обиделся Вовка, – Дай, я покормлю своего будущего добермана! – и, вырвал громоздкую бутыль из Ванькиных рук.

      В этот момент из дома напротив, вышла их одноклассница – Ирка Куницына. Первая красавица восьмого «Б» заносчиво посмотрела на ребят и звонко забарабанила каблучками по вымощенной дорожке.

      Ее темные, волосы, как всегда были распущены. Девушка, не смотря на замечания учителей, принципиально не плела косичек и не завязывала хвостиков, считая это дурными пережитками детства. Словно отутюженные, они послушно струились по ее плечам, по белому гипюровому воротничку, и заканчивались почти у талии. Ирка иногда откидывала голову назад, чтобы поправить их. Этот душещипательный момент ждали все мальчишки класса.

      Кроме того, у девчонки была почти идеальная фигура. Когда она проходила мимо, короткая, гофрированная юбочка школьного платья, легким бризом колыхалась в воздухе и воспаленном воображении одноклассников. Ноги у Ирки, казалось, начинались от ушей. Равных ей не было.

      Колобок замер, провожая одноклассницу своим приклеенным намертво взглядом. Он дернулся, только, когда щенки запищали. Бутылка выскользнула