Безликая история. Алексей Сидоренко

заключается в субъективности. Я, как субъект, не могу выйти за отведенные рамки, и даже если я начинаю двигаться в их сторону, они смещаются одновременно со мной, ровно на столько, сколько я сделал лишних шагов. Если это и вправду было пророчество, то прочитать его было для меня невозможным. Все идеально продумано. У меня просто не складывалось понимание и осознание. Я будто сидел в пещере, заполненной мраком, и слышал откуда-то рассеянный зов, но никак не мог разобрать слов. А оказалось, что я сидел с зашитыми глазами и слышал себя же.

      What have I become

      My sweetest friend?

      Everyone I known

      Goes away

      In the end

      And you could have it all

      My empire of dirt

      I will let you down

      I will make you hurt

      Слова сами стучались в мое окно, а я вместо того, чтобы впустить их, просто стоял как ребенок, прильнув к стеклу, и разглядывал как мелких, пестрых рыбешек.

      Думал ли он меня предупредить, а может, и вылечить? Но можно ли вылечить человека зеркалом? Видимо, нет.

      Раздел 11

      У Дениса был единоутробный брат по матери. Андрей, 28 лет, авантюрист и, в целом, экспансивная натура. Мы были с ним заочно знакомы, но персонально общаться раньше не доводилось. И вот в мае Андрей вернулся из своих странствий (последние несколько лет бегал от армии и искал способ разжиться капитальчиком) к корням, чтобы тут, использовав силу родной земли, наконец возмужать и встать на ноги как личность… ну или просто ему некуда было больше податься.

      Что о нем ни говори, а он был находчивым и предприимчивым парнем. Умел моментально освоиться на местности, найти выход на хорошие деньги (и речь не про работу на предприятии), обзавестись кругом необходимых людей. Если бы не его легкомыслие и кутежная натура, он бы за те 8 лет, что был в свободном плаванье, смог бы прилично обустроиться и «разжиреть» (его выгнали со второго курса института).

      Не то чтобы он мне не нравился, даже наоборот, но было в нем что-то не вызывающее доверия. Ненадежность. Он был обаятелен, смекалист, даже смышлен, но всегда по пятам шло следом ощущение, будто он может в любую минуту растаять у тебе на глазах.

      Мы встретились втроем у Дениса на квартире. Поприветствовали друг друга, перекинулись парой пустых фраз. Когда я пришел, он уже что-то рассказывал Денису и мне было не вникнуть, и я ждал, когда разговор вырулит на нашу общую дорогу.

      – Надо нам сходить куда-нибудь… – закинул Андрей.

      – По-любому, – закивал Денис.

      – Heaven было неплохое место, как я помню, – сказал Андрей.

      – Есть еще «Девятый круг».

      – Разве не «Второй круг»? – спросил я.

      – Это раньше он был вторым, а с недавних пор стал девятым, – объяснил мне Денис.

      Речь шла о барах. Но на деле же это были не ухоженные питейные заведения и не придорожные, побитые пристанища отребья из американских фильмов, а безвкусные блядюшни. Собирались там кто угодно, хоть социологический срез города проводи.

      – Ну так можно сначала в один, потом в другой, – заметил Андрей. – А потом и в третий, мало их, что ли? Ты как, Тимофей?

      – Без