Накажи меня снова. Ронни Траумер

в кафе на Вокзальной пять, кто ближе, примите вызов» – сообщает женский голос, и надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что это полицейская частота.

      Комарова замирает с закипевшим чайником в руке, тело напряглось как струна на гитаре, и поворачиваться ко мне она и не думает.

      – Как интересно, Комарова, – протягиваю и встаю на ноги.

      Кручусь по всей кухне в поисках источника звука, но пока без толку.

      – Что именно, товарищ милиционер? – вопрос задан дрожащим голосом.

      – Ты, Комарова, очень интересный персонаж, – отвечаю, наклонившись к её уху, и девушка вздрагивает. – Отдай сюда, ошпаришься ещё, – вырываю чайник из её рук и ставлю на столешницу. – Что это было? – спрашиваю, схватив её за плечи и повернув к себе лицом.

      – Не понимаю, о чём вы, – мотает головой, продолжая делать из меня дурака.

      – Я ведь всё здесь переверну, но «юбку» твою, Холмс, я найду, – хитро улыбаюсь, замечая, как меняется в лице эта шпионка.

      – Вы уже хряпнули с утра, товарищ милиционер? Бред какой-то несёте, – держится достойно, но участившееся дыхание и дрожащий голос выдают её с головой.

      – Плохая из тебя актриса, – вздыхаю и отхожу, пока исходящий от неё чёртов запах ванили не свёл меня с ума.

      – Думаю, вам уже пора…

      – А ты не думай, голова болеть будет, – бросаю через плечо и приближаюсь к выходу из кухни.

      «Тридцать вторая, мы берём» – снова раздаётся, но уже чётче и ближе.

      Выхожу в коридор, включаю свет и осматриваю каждый миллиметр.

      «Поспешите, ребята, уже есть раненые, скорую уже отправили» – отвечает диспетчер, и я понимаю, что звук раздаётся из того самого шкафа в конце коридора.

      Значит, рацию спрятать успела, а отключить не додумалась. В два шага оказываюсь у глянцевых дверец, но Комарова тут же прибегает и прислоняется спиной к шкафу.

      – Вы не имеете права, у вас нет постановления, – выпаливает, едва дыша.

      – Я и есть постановление, – отталкиваю её и, схватившись за ручки, открываю двери. – Нихрена себе, – присвистываю, реально охренев.

      Шкаф оказывается совсем не забитым одеждой, а входом во вторую комнату. Ну, шпионка, даёт. Перешагнув порог, я захожу в помещение, где горит синий свет настенной лампы в виде облака, и охреневаю ещё больше.

      Здесь настоящее шпионское логово: большой рабочий стол, на котором стоят два компьютерных монитора, на стенах куча фотографий и разноцветные бумажки с какими-то заметками, на тянущихся от одной стены к другой ниточках, так же висят снимки. И не просто снимки, а улики: трупы, лужи крови, места преступления, орудия убийств. И это я только по одной ниточке прошёлся.

      «Авария на Дальневосточном проспекте» – снова раздаётся, и, повернув голову, я нахожу не рацию, а целое устройство для приёма и передачи радиоволн.

      – Комарова, нам пора поговорить, – поворачиваюсь к девчонке, вжавшейся в стену.

      Кругами хожу по комнате, не переставая удивляться, и ждать, когда Холмс в юбке начнёт говорить, чего она не торопится сделать.