Мои нереальные парни. Долли Олдертон

Ах да, я решила изменить имя.

      – Что? Зачем?

      – Мне никогда не нравилось имя Нэнси, оно слишком старомодное.

      – Немного странно менять его сейчас, не находишь? Все уже знают тебя как Нэнси, новое имя не приживется.

      – Хочешь сказать, я для этого слишком стара?

      – Нет. Просто, по-моему, эксперименты с именем уместнее в средней школе, а не после пятидесяти.

      – Ну а я решила поменять его сейчас, и точка. Я все разузнала – тут нет ничего сложного.

      – И какое имя ты хочешь взять?

      – Мэнди.

      – Мэнди?

      – Мэнди.

      Я сделала еще один глубокий йоговский вдох.

      – Разве Мэнди не из той же оперы, что и Нэнси? Они ведь даже рифмуются.

      – Нет.

      – Да, это называется «ассонанс».

      – Я ждала чего-то подобного. Вечно ты найдешь способ меня упрекнуть. Не понимаю, почему тебя это так заботит, я всего лишь хочу любить свое имя.

      – Мам! – взмолилась я. – Никто тебя не упрекает. Просто эта новость – как гром среди ясного неба.

      – Вовсе нет, я всегда говорила, что мне нравится имя Мэнди! Я всегда считала его стильным и забавным.

      – Ладно, ты права, оно стильное и забавное, но подумай вот о чем… – Я понизила голос: – Возможно, сейчас не самое подходящее время забивать папе голову тем, что его жена через тридцать пять лет совместной жизни взяла другое имя.

      – Не говори глупостей, все куда проще, – отрезала она. – Ни к чему раздувать из мухи слона.

      – Он не поймет…

      – Я не могу сейчас об этом говорить. Иду с Глорией на виньяса-флоу йогу.

      – Ты не останешься? Я приехала с вами пообедать.

      – В доме полно еды. В конце концов, ты повариха. Вернусь через несколько часов, – сказала она, беря ключи.

      Я пошла к отцу, все еще увлеченному газетой.

      – Пап?

      – Да, Би? – произнес он, поворачивая голову.

      При упоминании папой моего детского прозвища я ощутила волну облегчения. Как и у всех удачных прозвищ, у него имелось множество бессмысленных и затейливых версий: изначальное «Нина-Бина» превратилось в «мистера Бина», «Бамбини», «Бинибина» и, наконец, просто в «Би».

      – Мама ушла, так что я приготовлю нам обед. Как насчет фриттаты?

      – Фриттата, – повторил папа. – У нее есть английское название?

      – Это вычурный омлет. Представь омлет, принаряженный для вечеринки.

      Он засмеялся.

      – Чудесно.

      – Только сначала разберусь с вещами наверху, а после займусь готовкой. Может, пока принести тебе кусочек тоста? Или что-нибудь еще?

      При виде растерянного папиного лица я тотчас укорила себя за слишком сложную постановку вопроса. По большей части папа был способен быстро принимать решения, но иногда путался при выборе ответа. Чтобы спасти его от замешательства, я спросила:

      – Тост – да или нет?

      – Возможно. – Он слегка нахмурился. – Не знаю, я немного подожду.

      – Хорошо, когда надумаешь – скажи.

      Я