Бродяги. Путь Скорпиона. Павел Владимирович Волчик

сломал шею. Альбиносу повезло чуть больше: он вылетел из седла и зацепился за край люка. Его смелое умное лицо вдруг стало детским, испуганным. Командир, всё ещё дрожа от шока, подполз к нему и протянул единственную уцелевшую руку, перепачканную кровью. Юноша схватился за неё, как тонущий котёнок, но ладонь выскользнула. Лицо Анемеда перекосилось, глаза расширились. Циклоп крякнул и схватил парня за шиворот, не дал сорваться вниз.

      Как ученик колдуна выбрался и выбрался ли, командир Гончих не запомнил, зато, оказавшись на краю ямы, он увидел то, от чего застыл на месте. Крупный полосатый зверь, покрытый жёсткой шерстью, покончил с брыкающейся лошадью и всадником, поднял свою клыкастую морду и глухо зарычал. Его могучий хвост нервно бил по земляным стенам. Крысиные глаза уставились на гостя.

      – Иностранцевия, – прошептал Циклоп забытое имя жуткого создания, которое он видел только однажды, когда водил крохотным пальчиком внучки по картинке в редкой книге Туликана Дупла «Исчезающие животные». – Ты существуешь…

      То ли зверь, то ли ящер на кривых когтистых лапах не ответил. У него сомнений насчёт своего существования не было. Он изогнул спину, готовясь к прыжку.

      – Не допрыгнешь, – произнёс командир Гончих, не в силах отползти от края ямы.

      Зверь не любил спорить, он любил охотиться. И допрыгнул.

      Фабиус Мечехвост с трудом пробился к выходу. Справа от него слетела голова ещё одного товарища – кого именно, всадник не разобрал. Но причиной смерти была всё та же розовая фигурка на трапеции.

      Как только копыта его мерина пересекли коридор, ведущий к выходу, что-то натужно тренькнуло. Мечник пролетел пару метров и упал грудью на песок. Обернулся – увидел натянутую цепь и своего коня, бьющегося на земле.

      Фабиус вскочил на ноги, ощупал себя и выбежал из шатра.

      Нужно убраться отсюда живым, а через пару дней вернуться с подкреплением и расквитаться за этот позор: опытных бойцов избили, как младенцев. Но для начала – вырваться! Оставшиеся снаружи, за шатром, всадники могли подхватить его, а колдун обеспечить отступление.

      Но вместо трёх всадников Фабиус Мечехвост увидел странную картину: в поле, освещённом полной луной, у дорожной повозки циркачей лежали две лошади. Одна из них придавила седока, и тот не двигался. Вторую поднимал с земли великан в серебристом трико. Нет, конечно, это был не настоящий великан, размером с высокий шатёр, но людей такого роста и телосложения Фабиусу не приходилось видеть никогда, даже в землях камнеломов, где местные жители славились необыкновенной силой.

      Лёгкость и небрежность, с которой великан поднял кобылу, заставили мечника, который и сам регулярно тренировался, застыть на месте с открытым ртом.

      – Тебе надо поработать над толчком, Зубрик, – раздался высокий насмешливый голос. В сумраке что-то блеснуло, и Фабиус разглядел рядом с гигантом детскую фигурку. – Эту ты поднял, но вторая лошадка, похоже, лишилась чувств.

      – Я не виноват, что из-за глупых людей всё время страдают