Ведьмин корень. Ирина Владимировна Скидневская

Амика подошла к Джио. Он измучился, представляя их встречу, ему было тяжело, стыдно, он не знал, о чём будет говорить и зачем её позвал.

      Без лишних слов Амика присела на низкую скамеечку, которую принесла для неё сиделка, и они принялись шептаться под шалью, которой Амика с головой накрыла себя и Джио.

      – Бедный ты мой… Я забрала бы тебя в долину, но нельзя.

      – Я опять всё испортил… Прости… Ты сильно на меня злишься?

      – Злюсь? Нет. Мне тебя жаль.

      – Ты что, поссорилась с Хозяйкой? Меня и так все ненавидят…

      – Не ссорилась, конечно. Я просила, а она не разрешила взглянуть на Прекрасных. Жалко… я никогда не видела ни саму, ни самого… А ты?

      – Видел мурра. Кот как кот.

      – Хозяйка просила не задерживаться, так что не будем терять время. Слушай, Джио, не говори никому, какую силу ты получил от мурчи.

      – Ловисса давала мне понюхать чью-то рубашку, сказала, я – нос. Это правда?

      – Да. Ты Нос! Ты очень силён.

      – Но я ничего не почувствовал, матушка…

      Матушка… Амика была тронута.

      – Ты ещё болен. Чудо, что вообще жив. Это благодаря жукам. Они не любят, когда у них отбирают добычу. Но когда-нибудь почти все жуки переберутся в камень, и ты останешься без защиты.

      Она сняла свой красивый оберег и надела на Джио, подтянув шнурок и устроив зеленоватый камень в яремную ямку – на шее не было язв.

      – Теперь поплатится любой, кто причинит тебе зло.

      – Благодарю тебя за всё, матушка… Что мне делать? Ловисса заинтересована во мне… в моей силе, сказала: договоримся…

      – Соглашайся только в крайнем случае. И не торопись уходить отсюда.

      – А куда мне идти? Буду сидеть в Спящей, пока не выгонят. Я слышал, Хозяйка отказалась выдать меня людям из предместий. Но что будет потом?

      – У Хозяюшки доброе сердце, – обрадовалась Амика. – Постарайся ей понравиться. Ты брат её сына, а в этом доме нет уз сильнее кровных. Пользуйся этим. А уж я её отблагодарю.

      Когда Амика стянула с них шаль и, поцеловав Джио в лоб, поднялась, Шани в изумлении уставилась на оберег.

      – О небо! Ты даришь этому гром? Почему бы тебе, матушка, не отдать ему всё наше золото? И камни! Можно послать за ними в долину!

      Повисло глубокое молчание. Хозяйка онемела, даже у секретаря поползли вверх чёрные брови. Амика холодно взглянула Шани в лицо, не желая выказывать гнев, – негоже затевать скандал в чужом доме, и, опомнившись, Шани униженно склонилась перед ней.

      Пауза продлилась, кажется, целую вечность. Ни на кого не глядя, Амика неторопливо двинулась к выходу. Шани понуро поплелась следом. Хозяйка с секретарём отправились за ними.

      У самых дверей Айлин вдруг попросила их задержаться, и все прошли в библиотеку.

      – Шани, я должна спросить, – сказала Айлин. – За что ты так ненавидишь Джио? Я тоже от него не в восторге, но в твоей неприязни есть что-то личное.

      Шани посмотрела на Амику, та, хотя и была сердита, кивком разрешила говорить.

      – Его мать Махила – моя двоюродная сестра, –