Собор Парижской Богоматери. Виктор Мари Гюго

обратился он к нашему поэту, – значит, ты хочешь стать бродягой?

      – Конечно, – ответил поэт.

      – Хотеть – этого еще мало, – грубо ответил Клопен. – Хорошими намерениями похлебки не сдобришь, с ними разве только в рай попадешь. Но рай и Арго – вещи разные. Чтобы стать арготинцем, надо доказать, что ты на что-нибудь годен. Вот попробуй обшарь чучело.

      – Я обшарю кого вам будет угодно, – ответил Гренгуар.

      Клопен подал знак. Несколько арготинцев вышли из полукруга и вскоре вернулись. Они притащили два столба с лопатообразными подпорками у основания, которые придавали им устойчивость, и с поперечным брусом сверху. Все в целом представляло прекрасную передвижную виселицу, и Гренгуар имел удовольствие видеть, как ее воздвигли перед ним в мгновение ока. Все в этой виселице было в исправности, даже веревка, грациозно качавшаяся под перекладиной.

      «К чему они все это мастерят?» – с некоторым беспокойством подумал Гренгуар.

      Звон колокольчиков, раздавшийся в эту минуту, положил конец его тревоге. Звенело чучело, подвешенное бродягами за шею к виселице; это было нечто вроде вороньего пугала, наряженного в красную одежду и увешанного таким множеством колокольчиков и бубенчиков, что их хватило бы на украшение упряжи тридцати кастильских мулов. Некоторое время, пока веревка раскачивалась, колокольчики звенели, затем стали постепенно затихать и, когда чучело, подчиняясь закону маятника, вытеснившего водяные и песочные часы, повисло неподвижно, совсем замолкли.

      Клопен указал Гренгуару на старую, расшатанную скамью, стоявшую под чучелом:

      – Ну-ка влезай!

      – Черт побери, – запротестовал Гренгуар, – ведь я могу сломать себе шею. Ваша скамейка хромает, как двустишие Марциала: размер одной ноги у нее – гекзаметр, другой – дентаметр.

      – Влезай! – повторил Клопен.

      Гренгуар взобрался на скамью и, побалансировав, нашел наконец равновесие.

      – А теперь, – продолжал владыка королевства Арго, – зацепи правой ногой левое колено и встань на носок левой ноги.

      – Ваше величество, – взмолился Гренгуар, – вы непременно хотите, чтобы я повредил себе что-нибудь?

      Клопен покачал головой:

      – Послушай, приятель, ты слишком много болтаешь! Вот в двух словах, что от тебя требуется: ты должен, как я уже говорил, встать на носок левой ноги; в этом положении ты дотянешься до кармана чучела, обшаришь его и вытащишь оттуда кошелек. Если ты изловчишься сделать это так, что ни один колокольчик не звякнет, – твое счастье: ты станешь бродягой. Тогда нам останется только отлупить тебя хорошенько, на что уйдет восемь дней.

      – Черт возьми, – воскликнул Гренгуар, – придется быть осторожным! А ежели колокольчики зазвенят?

      – Тогда тебя повесят. Понимаешь?

      – Ничего не понимаю, – ответил Гренгуар.

      – Ну так слушай еще раз. Ты обшаришь чучело и вытащить у него из кармана кошелек; если в это время звякнет хоть один колокольчик, ты будешь повешен. Понял?

      – Да, ваше величество, понял. Ну а ежели нет?

      – Если