Дни Великой пустоши. Изгой. Дмитрий Взгляд

Расскажи. Только все подробно, не вздумай упускать никаких мелочей.

      Алена вышла из темноты. В груди Олега образовалась пустота, а потом заполнилась теплотой. От ее мерной походки раскачивались волнистые локоны, и он жадно ловил каждое движение. Девушка смешно морщила нос, глаза смотрели весело и дерзко. Она улыбалась. Парень внутри таял и расплывался лужей умиления, которой замечательно здесь в темном секторе, как нигде на земле. Дыхание становилось глубже и вырывалось из груди с предательским шуршанием. Глаза не хотели отрываться от спелых вишен ее губ, так часто хваливших его. Хотя за что? Подземельщик – он и в Пустоши подземельщик. Без рода, имени, грязен и пахуч. Олег, конечно, мылся перед встречей, но кроме запаха плесени и пота тело впитало вонь подземной черноты. Парень не знал, чувствуют ли запах другие. Он и сам обращал на него внимание только тут, рядом с Аленой, но этого было достаточно. Юноша стыдился. Девушка не называла сыном предателя, заморышем или крысой, а от него разит подземельем. Он только за это готов был себя презирать, когда лепестков ноздрей вздернутого носика касался запах черноты. Родом из непроглядной тьмы.

      Алена была светом, достойным древних сказок о солнце. Олег не знал, каких богов просить, чтобы ей не пришлось оказаться по ту сторону центрального шлюза, поэтому молился сразу всем.

      Девушка была ему дорога. По-настоящему, настолько, насколько никогда не был ни наставник, ни давно расплывшийся в воспоминаниях отец. Она гипнотизировала его и сама, словно завороженная, слушала истории про тоннели, находки и ленивых кротов. Иногда ее, ни с того ни с сего, пробирал звонкий смех, от которого щемило сердце. Олег не умел смешить Алену, но обожал, когда это случалось, пусть и без его ведома.

      – Знаешь, я нашел обширные коридоры за вчерашним лазом.

      – И что там?

      Глаза Алены распахнулись еще шире, хотя, казалось, это невозможно.

      – Два огромных тоннеля. В один попасть я не смог. Мешает здоровенная металлическая дверь с двумя ключами и кодовым замком. Даже представить не могу, что там может храниться. Должно быть, ценности. Книги, спецодежда или какой-нибудь центр управления.

      – Ого! Или украшения, дорогие ткани, может золото? Тебе нужно рассказать об этом магистру или отцу.

      – Думаешь? Они не станут слушать. Мой собеседник – приемщица, а ей ничего не интересно, кроме того хлама, который я тащу, да кротовых шкур. Однажды просил помощи для разбора завалов шестого южного тоннеля, но меня лишь высмеяли. Хотя знаешь, если верить указателям, там должно быть вакуумное зернохранилище.

      – Как жаль, – голос девушки упал, – ты встречаешь такие удивительные вещи и видишь сказочные места, а тебе не помогают. Это несправедливо. Когда я стану помощницей советника, обязательно выделю розыскную бригаду под твое начало. А может, вообще установлю дежурство. Мы проведем туда свет, и тебе не будет так одиноко.

       Олег усмехнулся. Как же далеки друг от друга их миры. Настолько, что ей нижние ярусы кажутся необычными,