Дни Великой пустоши. Изгой. Дмитрий Взгляд

кожу горячий шепот.

      Олег слышал ее, но как будто издалека: он лишь догадался о значении слов, а не разобрал их.

      Когда девушка отпустила парня, он все-таки оперся о стену.

      В ее глазах блестело волнение, а по губам скользила улыбка.

      – Все хорошо?

      – Да, – прохрипел он, – я рад, что тебе понравилось.

      Юноша вернул самообладание, выпрямился, словно гвоздь, и улыбнулся.

      Через мгновение их тишину нарушили.

      В дальней части коридора послышались шаги. Олег напряг слух и обернулся. По центру шла фигура в длинной мантии серого цвета. Сопровождали ее четверо полицейских с фонарями. Это был советник с охраной.

      – Папа, – прошептала Алена.

      – Что он тут делает?

      – Не знаю, проверяет плантации, возможно.

      Пути было два: бежать, но их могли поймать; разойтись, как будто она случайно оказалась тут рядом с Олегом, но это может оказаться не слишком правдоподобным. В любом случае видеть их вместе не должны.

      – Алена, – раздался голос советника.

      Низкий, хрипящий, он отразился от стен и, дважды попытавшись повторить слова хозяина, затих.

      Надежды рухнули. Бежать бессмысленно, да и пришел сюда советник с полицией, значит, он о многом осведомлен, а из убежища далеко не уйти.

      Горло сдавило ледяными клещами. Олег чувствовал, как напряглась его подруга, и ненавидел себя за это: пришел и подверг ее опасности.

      – Не бойся, – сказал он тихим голосом, – иди к нему. Отец знает, что ты тут, а про меня вряд ли. Как только их внимание отвлечется от коридора, я растворюсь. Тебе не придется ничего объяснять.

      – Не могу поверить. Он следил за мной, – процедила сквозь зубы Алена.

       Олег не без удивления заметил, как сменился настрой девушки. Лицо ее потемнело, брови сошлись на переносице. В следующее мгновение Алена схватила Олега за руку и потащила из укрытия.

      Парень опомнился, только когда они оба оказались на свету. Мир рухнул.

      – Что вы тут делаете? Схватить! – крикнул советник.

      Четверо полицейских направились в их сторону.

      – Стоять, – в голосе Алены звенела сталь, – не смей ничего спрашивать и говорить, папа.

      Гнев на лице советника не растаял, как на то надеялся Олег.

      – Не сметь? Я казню паршивца! Чего встали? Схватить!

      Полицейские снова приближались, теперь их отделяло шагов тридцать от вжавшегося в стену подземельщика.

      – Папа, если тронешь его, я тебя возненавижу.

      – Что ты такое говоришь? Этот огрызок, крыса, тварь – ему не следовало к тебе приближаться, уверен, он это знал, – старик перевел взгляд на Олега, – Ты ведь знал?

       Олег смотрел прямо немигающим взглядом. В голове крутилась только одна мысль: лишь бы не тронули Алену. Брови юноши высоко вздымались вверх, он был растерян, но страха не испытывал. Если бы ему в ту секунду сказали, что с Аленой все будет хорошо, то его лицо приобрело бы отрешенный, скучающий вид.

      – Ничего-ничего. Я научу тебя помнить законы.

      – Папа,