Записки скучающего клерка. Анатолий Горсков

все-таки господин Хироку-сан хотел бы знать: сколько по времени займет первоначальный этап оформления документов, включая согласования всех необходимых ведомств? Мы бы хотели, чтобы вы сделали все за месяц…

      – Это нереально! – вскрикнул Глебов. Палкин перевел.

      – Назеда? – вздернул брови Кавасаги-сан.

      – Почему? – продублировал переводчик.

      – Ну, – Глебов озадаченно посмотрел на Васильева, – праздники…

      – Не понял? – удивился Владимир Сергеевич Палкин.

      – Ну, праздники… – Васильев, поймавший мысль приятеля, продолжил, – понимаете, в нашей стране, как вы знаете, сейчас декабрь…

      – Да, – согласно кивнул переводчик.

      – А так как граждане Российской Федерации начинают праздновать практически с 12 декабря – Дня Конституции – и вплоть до 8 марта, включая католическое Рождество, Новый год, православное Рождество, Старый Новый год, Новый год по китайскому лунному календарю, День студента, день святого Валентина, 23 февраля и, наконец, сам Международный день солидарности женщин…то, как правило, сотрудники государственных учреждений очень тяжело работают в этот период.

      Переводчик, усмехнувшись, перевел. Японцы засмеялись. И сквозь смех они все время повторяли какие-то непонятные фразы, что-то типа «вхао нима», «виши вота хайдзи», «кусо», что заставляло переводчика Палкина периодически краснеть.

      – А о чем речь? – с неподдельным интересом спросил Васильев.

      – Ну, – замялся переводчик, – скажем так – это непереводимая игра слов…

      – Японский фольклор? – усмехнулся Васильев.

      – Именно! – улыбнулся Палкин.

      Японцы опять что-то произнесли, и переводчик задал следующий вопрос:

      – И все-таки вы не могли бы закончить первый этап до наступления великого праздника – Дня святого Валентина?

      – Все будет зависеть от милых барышень, очаровательных сотрудниц данных структур, или от цены вопроса, – улыбнулся Глебов.

      Палкин перевел, потом ответил на какой-то вопрос и вдруг нудно, долго, периодически взвизгивая, начал что-то объяснять своим спутникам.

      – Я что, так много сказал? – Саша повернулся к Васильеву.

      – Нет, конечно, но мистер Хироку-сан захотел кое-что выяснить, и мне необходимо ответить на его вопросы, – отрубил переводчик.

      Васильев повернулся к напарнику, и тот прочел в его взгляде все о себе, своей сексуальной ориентации, своих ближайших родственниках, своем языке и еще много разной полезной информации. Все-таки богат и могуч русский язык даже в молчаливом взгляде собеседника. После чего Саша счел за благо прикинуться немым. Через некоторое время, слушая эти бесконечные: «тцай дзянь, цхао нима, тциньхан дзиба», он постепенно задремал и уже практически засопел, подперев голову рукой, как вдруг под его ребра вошел острый локоть Васильева. Саша вздрогнул и автоматически сжал рукой тюбик пасты, лежащий у него