Раб Петров. Ксения Шелкова

ошибка, кошелька они не крали, а Никита лишь хотел… Но вокруг заорали, заулюлюкали – на них уже надвигалась толпа, возглавляемая незадачливым купцом. Андрюс с изумлением заметил занесённые кулаки, поднятые стеки, кнуты, палки – всё это предназначалось им с Никитой… «Бей вора!» – прокатилось по всему рынку.

      Кто-то дёрнул Андрюса за локоть, больно, резко – но не это вывело его из оцепенения. Рядом мелькнул серый неприметный армяк – Андрюса буквально выдернули из толпы, швырнули куда-то в тесный, грязный проулок.

      – Беги, чего смотришь, дурак! – коротко приказал серый человек и мотнул головой.

      Он выхватил у Андрюса из рук товар, пнул его ногой, грубо и обидно, точно пса; собравшись с силами, Андрюс побежал. Никита уже нёсся впереди, только пятки сверкали – когда же Андрюс догнал его, приятель пытался на бегу что-то крикнуть – но Андрюс не понимал… Вдвоём они бежали и бежали; уже грохот сапог и вопли их противников звучали тише, однако Андрюс боялся останавливаться. Никита начал задыхаться, замедлять бег – не желая оставлять его, Андрюс всё-таки перешёл на шаг. На мгновение он остановился, прислушался – ничего! Но Андрюс предпочёл не стоять на месте.

* * *

      – Погоди… Отдышимся… – прохрипел Никита.

      Они пробирались вдоль глухой стены в каком-то тёмном переулке, выходившем на окраину городка… Никита согнулся, опираясь руками о колени, затем в изнеможении повалился прямо в снег.

      – Я же тебе кричал: мол, бежим врассыпную, а ты?

      – Да не расслышал я! Чего уж там, оторвались же. Послушай, купец этот белены, что ли, объелся? Кошель ты не брал, ему прямо в руки отдал, я сам видел. – Андрюс тревожно прислушивался – близко ли погоня.

      Никита сидел на истоптанном грязном снегу, прислонившись к мощному тополю; рядом скакали галки: они подбирали остатки просыпанной ржи и овса и ссорились между собою.

      – Ну, отдал, ну так что же?

      Никита проговорил это глухо, отвернувшись в сторону.

      – Как что?! Объяснить всё надо добрым людям! А если мы ещё раз его на базаре встретим – так и будем всю жизнь зайцами бегать?

      Тут Никита истерично расхохотался: совсем как тем злополучным днём, когда они впервые повстречали пресловутого купца.

      – Слышишь, Андрейка, да ты, часом, дурачком не прикидываешься ли? «Объяснить», как же! Я потому и хотел поскорее отсюда…

      – Вот они! Ну что, попались, подсвинки?! – проговорил спокойно и страшно знакомый голос у них за спиной.

      Мгновенно Андрюса и сжавшегося от ужаса в комок Никиту кольцом окружили вооружённые саблями стражники, что подкрались к ним по снегу неслышно. Купец уже не орал и не размахивал кулаками – напротив, стал зловеще-спокоен.

      – Вот этот, – проговорил он, указывая капитану стражников на Никиту. – Вот он, огрызок, что давеча кошель мой подменил. Ловок, короста липучая, я и не заподозрил ничего, пока в лавку не вернулся… Ну, теперь запоют они у нас…

      Андрюс слушал, холодея.