Когда замуж, Инка?. Лиззи Дамилула Блэкберн

не отличающуюся от моей.

      – Выходит, так. – От своей я бы прямо здесь избавилась, если бы позволяли приличия. Я складываю руки на груди. – Откуда ты знаешь Рейчел и Гавеша?

      – Мы с Гавешем работаем в одной больнице, – объясняет с улыбкой Дерек.

      – Как тесен мир… – Я откашливаюсь. – Ты, кажется, медбрат?

      – Ты помнишь! – радостно улыбается он.

      Ерунда! Вечно все принимают мою цепкую память, от которой мне самой несладко, за навязчивость. Некоторые считают, что помнить – значит питать нежные чувства. Я бы дорого отдала, чтобы стать пустоголовой.

      – А ты откуда их знаешь? – Он скребет лысеющую голову. – Дай угадаю. Вы с Рейчел коллеги?

      – Мы с ней двоюродные сестры.

      – Ничего себе! С материнской стороны?

      – С отцовской.

      Он кивает и, опираясь о стену, спрашивает:

      – Когда снова пожалуешь в церковь Всеобщего Радушия?

      Простой, казалось бы, вопрос, но я затрудняюсь с ответом.

      – Не в обозримом будущем, – отвечаю я, стыдясь своего формализма. – Я теперь посещаю другую церковь, близко от дома, в Денмарк Хилл. Слушай, Дерек, ты хочешь пить? Я хочу. Принести тебе что-нибудь?

      – Давай лучше я.

      – Джин-тоник, пожалуйста.

      – Я мигом.

      Он целится в меня указательным пальцем, я сдуру повторяю его жест. Наконец-то он отходит. Вечерок грозит затянуться. Я со вздохом смотрю в небо. Господи, я хотела познакомиться с новым парнем, а не тратить вечер на болтовню с Дереком!

      От огорчения я выхватываю телефон, чтобы отправить сообщение Нане, но вдруг вижу у двери женщину невероятной привлекательности; судя по ее виду, она пришла сюда одна. Шикарная фигура, платье горчичного цвета в обтяжку, очень светлая кожа. Она приглаживает волосы жестом Николь Шерцингер в рекламе шампуня.

      Женщина невероятной привлекательности смещается в мою сторону, и толпа расступается, как расступались воды Красного моря по мановению Моисея.

      – Вот черт!.. – раздается восторженный мужской голос: бедняга таращится на ее зад.

      Я почему-то смотрю на Олу. Она тоже заметила мерзавку, потому что вызывающе уставилась на Джона, как бы говоря: «Только попробуй!»

      Явно не подозревая о своей способности, ничего не делая, заставить всех прирасти к месту, женщина невероятной привлекательности останавливается неподалеку от меня и налегает локтями на перила. Я невольно смотрю на ее зад.

      Как сказано, мой зад смахивает в профиль на букву J, зад Кеми – на D; зато у этой нахалки зад на Р: дерзкий, пышный, торчком. Ирония в том, что я не могу отвести от этого нахальства глаза. Не удивлюсь, если оно у нее накладное.

      – Меня зовут Латойя.

      Никуда не денешься: она протягивает мне руку. Вот незадача!

      – Я Инка. – Я с воодушевлением трясу ей руку. У нее вдобавок ко всему светло-карие глаза.

      – Давно ты здесь? – Она поправляет волосы – явно натуральные.

      – Меньше часа. – Сейчас моя задача – не сойти за лесбиянку. Черт, ну и вид у нее – чисто модель из интернета. – У тебя акцент! –