Балканский венец. Том I. Вук Задунайский

сапог ему целовал и ползал на брюхе в знак покорности, да чтоб все узрели мерзость сию. Кинули янычары князя оземь лицом – давай, ползи к своему новому хозяину. Не ведали ничего они про судьбу и про то, что кинжал византийской работы с сердоликами сжат был уже в руке княжеской. Не миновать тебе, султан, поля Косова! Не разминуться тебе на нем с Милошем Обиличем, князем Београдским! Протянул Мурад князю свой сапог, но вскочил князь на ноги, как барс, да рассек султану нутро поганое одним ударом кинжала – от брюха до бороды. Собаке собачья смерть. Всю ненависть вложил князь Милош в удар свой, и не зря – остался он в веках. Видать, и вправду свершил когда-то султан смертный грех – иначе зачем бы судьба ему выпала трижды со вспоротым брюхом на поле валяться? Турки князя схватили, поднять на копья хотят, ан Баязид уже тут как тут.

      – Негоже тебе, светлый князь, на себя брать вину общую.

      – А твое какое дело?

      – На что ты себя, князь, обрекаешь? Каждый день твой будет Видовым. Не будет тебе покоя.

      – Разве просил я о нем?

      – Все ты сделал для них – такого никто не сделает. И все равно повержены они. За грехи отвечать им еще пять веков.

      – Я останусь с ними в горе, как оставался в радости.

      – Твоя воля, светлый князь. Я смогу сделать для тебя совсем немного – когда солнце будет клониться к закату, лишат тебя жизни.

      – Не за жизнью шел я на поле Косово.

      Эх, светлый князь, светлый князь! Неужто жизнь не дорога тебе? Одно слово – и снова будешь ты как прежде осаживать коня своего сильной рукою, пить золотистую шливовицу из драгоценных кубков и перебирать шелковистые кудри красавиц. Всего одно слово! Вот уже дрогнуло сердце княжеское, хочешь ты пасть в ноги своему новому владыке и признать его власть над тобой – тут-то сразу мир переменится, и не надо будет тебе завтра класть голову свою на плаху окровавленную. Но застряло слово в гортани, да ноги одеревенели. Что не пускает тебя, князь? Разве есть что-то дороже жизни? Подумай покамест над этим, покудова есть еще время…

      Как повелось уже, зовет Баязид князя Милоша в шатер султанов на трапезу, подает ему яства царские да говорит:

      – Смотри, князь, обманывал я, убивал исподтишка – а султаном стал. А ты был прям и честен, за других вину брал на себя – и вот ты на пороге смерти. Так кто из нас прав?

      – Тьма не может быть правой пред светом, а ложь – пред истиной.

      – Эх, светлый князь! Не хуже меня ты знаешь, что империи строятся железом и кровью, ложью и ядом, поддельными письмами и кинжалами в спину.

      – Зато потом и рассыпаются в один миг, будто и не было их.

      – Но не построить их по-иному!

      – Значит, и браться не след. Остается в веках лишь то, что в добре было зачато.

      – Все красиво, князь, у тебя на словах. А на деле вот убил я отца своего и брата, дабы султаном стать. Согрешил я пред ликом Всевышнего. Взять бы Ему – да наказать меня смертию. А нет…

      – Он накажет тебя жизнью.

      – Что ж ты,