Я приду, когда будет хорошая погода. Ли Доу

на стол, она постучала в дверь тетиной комнаты. Ей показалось, что женщина спит, сидя на стуле, накрывшись одеялом и надев солнечные очки. Но, услышав стук в дверь, та подняла голову – она просто задумалась.

      – Зачем ты носишь солнечные очки в доме?

      – Кто-то красит стены зимой, а я ношу солнечные очки.

      – Пойдем кушать, пожалуйста.

      Подавив вздох, Хэвон вернулась на кухню и стала есть одна. Тетя не выходила из своей комнаты. У нее почему-то вдруг испортилось настроение. Обычно тетя Мёнё была бесконечно милой и веселой, но, когда она становилась слишком чувствительной, ее лучше было не трогать. В такие моменты лучше всего было просто оставить ее в покое на некоторое время.

      И все же Хэвон было немного грустно. Она хотела украсить дом для своей тети, быть полезной. Однако та совсем не была счастлива, скорее, наоборот, и у Хэвон болела душа. Бывает такое: встречая после долгой разлуки человека, которого ты знал, уже не узнаешь его. Выходит, с членами семьи подобное тоже может случиться?

      С наступлением темноты ветер усилился. Хэвон занервничала. Включив свет на террасе, она вышла во двор и… разочарованно ахнула. Свежая краска не выдержала холода и теперь шелушилась, напоминая змеиную кожу.

      – Похоже на новую художественную технику!

      Мёнё стояла с ней рядом и любовалась авангардным искусством. Смущенная Хэвон угрюмо сказала:

      – Извини. Я как-нибудь все исправлю.

      – Не думаю, что ты что-либо изменишь до весны. Как ты будешь красить второй этаж? Дом теперь разного цвета сверху и снизу.

      – Мы можем пока считать, что такова задумка?

      Мёнё покачала головой и вошла внутрь, не проронив больше ни слова.

      Негромко играло радио. Тетя читала книгу на диване. Хэвон принялась распаковывать коробку с елкой, которую купила несколько дней назад. Собрав по инструкции искусственные еловые ветки, она достала декоративные бусины с искрящимся жемчугом и большую гирлянду с синими и белыми огнями: ее хватит, чтобы обернуть высокую рождественскую елку.

      Зазвонил телефон, заглушив музыку по радио. Хэвон, держа гирлянду в одной руке, подняла трубку:

      – Дом «Грецкий орех».

      – Это гостевой дом? Я собираюсь в поездку и хотел бы остановиться у вас.

      – Да, конечно. На какие даты?

      Долгожданный гость! Она с готовностью отвечала, но Мёнё махнула рукой, говоря «нет». Когда Хэвон не поняла, женщина сложила пальцы вместе, показав крестик.

      – Минуту, пожалуйста. Я проверю комнату и перезвоню вам по этому номеру. Спасибо.

      Хэвон повесила трубку и спросила:

      – Что ты говорила, тетя?

      – Я сказала не бронировать номер. Я подала запрос на удаление нашего номера из справочника гостевых домов, но, видимо, он не был обработан.

      – Что ты имеешь в виду? Почему ты не принимаешь бронь?

      Мёнё с усталым лицом сжала виски. Она закрыла книгу и произнесла:

      – Честно говоря, с момента закрытия бизнеса прошло уже больше года. Этот дом больше не гостевой.

      После минутного молчания