Ана, несовременный роман. Алексей Эрр

Сергей Васильевич?

      – Неважно. Верните мои документы.

* * *

      Ана открыла глаза и снова очутилась на своей кухне. Так и не поняла, как успела уснуть.

      – Простите, после бессонной ночи отрубилась. Простите. Вам вчера сильно досталось в милиции?

      – Нет. В принципе, ничего и быть не могло. Я немного знаю законы.

      – Да какие законы? Вы же вчера звонили какому-то высокому чину, насколько я поняла.

      – Да, для страховки.

      – Вот и я о том.

      – О чем?

      – Что у нас удивительная страна, где милиция – большее зло, чем бандиты.

      – Не думаю. Не думаю, что у вас есть точное представление: сколько там падали, сколько честных людей. Относительно честных. Давайте без лишних эмоций, Ана. С милицией вы общаетесь только на дорогах, из окошка Фольцвагена.

      – Откуда вы знаете, что у меня Фольцваген?

      – В комнате лежат ключи. Но это неважно. Есть обывательское мнение, что милиция – сплошная мразь, а менты-герои живут в телевизоре. Это только часть правды. Хотя другая часть есть в ваших словах – подонков там, пожалуй, больше, чем следовало.

      – Их вообще не должно быть.

      – Это идеальная картина, такого ни в одной стране нет.

      – Но у нас масштабы другие. Кстати, страховка вам помогла?

      – Наверное, да. Но не понадобилась. Когда я понял, что меня не будут бить бутылкой по голове, дал отбой.

      – Какой бутылкой?

      – На сто процентов не уверен, это опять же домыслы и сплетни. Но сплетни настораживающие. Говорят, что у наших копов есть своя техника – порой бьют так, что практически ничего невозможно доказать. Да и некому. Если человеку в течение нескольких часов стучать по голове двухлитровой пластиковой бутылкой, он сойдет с ума. Просто и надолго. Навсегда.

      – Ужасно. – Ану передернуло. – Я только что про это говорила. А что стало с этими, которые его били? – Ана чуть повернула голову в сторону комнаты.

      – Вы действительно хотите это знать?

      – Честно говоря, мне хотелось бы их засудить.

      – Это не понадобится.

      – Они что, уже мертвы?

      – Нет. Уже наказаны. И, пожалуй, теперь у них появился шанс, как бы сказать без красивых слов, стать людьми. Стать людьми. Без красивых не получилось.

      – В каком смысле?

      – В прямом. Одного будут преследовать сильные головные боли, алкоголь будет их провоцировать. У другого – прогрессировать слепота с еще худшими головными болями.

      Ана вытащила еще одну сигарету из пачки Буддиста. Саму себя не узнавала – обычно трепетно вежливая с малознакомыми людьми, она вела себя так, будто знала Бута с детства.

* * *

      Ана не успела закурить, как из комнаты раздался счастливый крик.

      Музыкант сидел в кровати. И разглядывал иголки в своей ладони.

      – Господи, что вы со мной сделали? У меня такое чувство, что я спал лет двести.

      – Ну хоть выспались?

      – Вполне. А который сейчас час?

      – Одиннадцать. Вы спали полчаса.

      Музыкант