Школа. Никому не говори. Руфия Липа

вафель и вообще оказался весьма гостеприимным хозяином. Его мама очень понравилась Любе, как и Люба – ей. Юркая маленькая приветливая женщина оказала школьнице тёплый приём. Людмила уважала личное пространство единственного сына и не стала напрягать своим присутствием молодежь, уйдя к подруге.

      Домик состоял из крошечного коридора, крошечной кухни, крошечного зала, где спала мать, и крошечной комнаты самого Паши. В низком старом жилище от силы было квадратов тридцать, если не меньше. Он достался приезжим Овчинниковым в качестве благодарности. Людмила доходила одинокую бабульку, бывшую хозяйку, а та переписала на неё хату.

      Люба пригрелась у Паши в гостях. Тепло, приятно, чисто, ей тут рады – чего ещё для счастья надо? Маленькие домики казались ей более гостеприимными и уютными, чем огромные махины с переулка. Ребята прочесали языками весь день: одна тема перетекала в другую, потом – в третью, потом они шли кушать, смотрели телевизор, опять болтали – и так до вечера.

      На следующие выходные Люба, встав пораньше и переделав хозяйские дела, опять рванула к Овчинникову, который её ждал. Они валялись вдвоём на Пашиной кровати и разговаривали. Потом пришёл Сашка Конохин, нажарил гренок на кухне, организовал стол с чаем и конфетами, и толпа потопала в зал на материн диван смотреть ужастики.

      Когда ты не одинок, все тяготы и невзгоды переносятся намного легче! Люба брела в школу и размышляла, не замечая ничего вокруг. Впрочем, как обычно. Поспелова никогда не интересовалась внешним миром и не была наблюдательной. Ей всегда по пути было над чем подумать, поразмышлять, помечтать. Девочка так погружалась в себя, что, очнувшись от грёз, замечала, как на неё пристально косятся прохожие. Видимо, ловили её на болтовне вслух с самой собой.

      «Даже если из-за Камиллы мне будет закрыта дорога на компанейские собрания, то к Паше я всегда могу прийти в гости или погулять с ним! Надеюсь, Камилла не постарается меня вытравить от Паши подальше и оставит хотя бы его», – Люба вспомнила, как нехорошо бывшая подружка поступила несколько лет назад, и ей поплохело.

      Тихоня остановилась, потрясла слегка головой, пытаясь выбросить вернувшиеся непрошеные воспоминания, и увидела метрах в пяти – семи повесу, стоявшего на углу перекрёстка под фонарём.

      «Вот чёрт! Не ждали – не гадали, называется! Кого он, интересно, ждёт? Один, без Имира… Виноградова тут не ходит! Обойти по дороге поздно – слишком явно будет. А пофигу, пройду быстро мимо, типа не вижу! Бывало и хуже, переживу!.. Ой, божечки, Люба, будь храброй!»

      Школьница для смелости набрала в грудь побольше воздуха и быстренько, широкими шагами пересекая тротуар, отвернув лицо, прошла мимо.

      – А здороваться со знакомыми тебя родители, что, не научили?! – прилетело ей в спину, когда Поспелова прошла уже несколько шагов.

      Люба остановилась, боясь обернуться.

      – Или не царское это дело – открыть рот и сказать «здрасьте» хотя бы из вежливости?.. Совсем заелась у Паши?!

      Девочка повернулась к цыгану, решив дать сдачи.

      – Я поняла,