Школа. Никому не говори. Руфия Липа

ряской берегов.

      Свежий ветер слегка холодил уставшую голову и разгорячённое тело. Тут, на юге, зима наступала медленно и долго. Да и зимой-то её назвать сложно; скорее, сквозь все зимние месяцы тянется дождливо-протяжная осень, переходящая сразу в тёплую зелёную весну. И снег здесь не обязательный атрибут, а, скорее, редкая краткосрочная диковинка.

      Посмотрев назад, на пройденный участок набережной улицы, Любовь увидела толпу пацанов приблизительно в метрах двухстах и порадовалась, что от этих подозрительных личностей, может быть, знавших её, прикрывала речная ива своими густыми ветвями, развевающимися от ветра.

      И, возможно, путь из школы домой для пятнадцатилетней девочки стал бы одним из приятно-уединённых, расслабляющих душу. Только вот в оценке медленно бредущей компании Люба не ошиблась. Выдрессированное чутьё человека, привыкшего предупреждать опасность, её не подвело.

      Среди компанейской кучки были братья-близнецы из 10 «Д». И осмотрительный Сэро, привыкший глазеть по сторонам да подмечать любую мелочь, а не пребывать в душевных раздумьях, сразу заметил среди колыхавшихся ветвей неугодную зубрёжницу. Тихушная стрёмная девка, с русыми, чуть ниже плеч волосами, в пёстрой мохнатой вязаной кофте ниже бёдер а-ля «бабуля носила» и плиссированной шерстяной юбке ниже колен, стояла у начала моста, возле железных перил, покачиваясь слегка.

      «Ну и наряд!.. Фу, отстой!.. Ни одна уважающая себя деваха такое бы не напялила!» – презрительно скривился десятиклассник. Парень ещё злился, что серая мышь не дала вчера списать. Пусть и не буквально сказала «нет», но притвориться глухой… Откуда заносчивость? Они раньше не пересекались даже невзначай. С чего ей выкобениваться? Ущемлённое достоинство полыхнуло, требуя крови и мести. Злость смешалась с вредностью и азартом. Цыган решил отыграться. Здесь и сейчас.

      – Погнали! – скомандовал Сэро и быстрым шагом пошёл к мосту. Мальчишки, до этого лениво передвигавшие ноги в угоду интересной беседе, будто очнулись и дружно пошли за заводилой.

      – Что случилось? – спросил кто-то из компании. Брюнет не ответил. Цыган шёл впереди, не сводя хищного взгляда с отвратно одевшейся девицы.

      Люба в глубокой задумчивости смотрела на течение, не замечая толпу, что спешила по её душу. Ветер баловался с причёской, бросая пряди прямо в лицо. Девочка убрала руки с перил, поправила заигравшиеся с ветром волосы да лямку рюкзака на плече, затем медленно пошла к другому берегу.

      – Эй ты, чудила!.. А ну стой, сказал! – гаркнул Сэро грубо, чисто по-мужицки, видя, что жертва уплывает, и, дабы притормозить девку, залихватски засвистел.

      Поспелова, пугливо обернувшись на бесцеремонный окрик, увидела цыгана и ватагу да обомлела со страху. В порыве надежды, что орали всё-таки не ей, школьница пошла было дальше, но хабалистый свист развеял надежды избежать диалога, обещавшего быть весьма неприятным.

      «Что ему надо?!.. Злится?!.. Почему?.. Что плохого я сделала?!» – лихорадочно перебирала все свои поступки и слова Поспелова,