Я знаю, где умирают бабочки. Екатерина Попова (Калиткина)

рвотный рефлекс, но не удержалась и её вырвало прямо на свои руки. Запах был настолько неприятным, что выворачивал наизнанку желудок вместе с душой. Тошнотворное гниение сопровождалось мелким шуршанием, о котором не хотелось думать девушке.

      Лизи перевалилась через бугор земли, и оказалось в точно такой же могиле, из которой она пыталась выбраться. На самом дне лежало тело. Лиззи поняла это спустя несколько секунд, после ощупывания места. Разлагающаяся плоть, остатки полужидких внутренних органов, скользкий череп с длинными спутанными волосами. В темноте воображение рисовало самые отвратительные картины.

      Она перебралась из одной могилы в другую. Просто ей везло чуть больше. Благодаря щели над головой у Лизи, была какая-никакая, но подача кислорода, а другой жертве повезло меньше, там всё было закрыто наглухо. Оставалось лишь надеяться, что она не мучилась, когда умерла.

      Внезапно, музыка наверху стихла, снова послышался топот ног.

      – Чарльз! Чарльз!

      – Чего тебе? – спросил раздражённый мужской голос.

      – Ты чувствуешь какую-то вонь, словно прорвало канализацию?

      – И, что я должен сделать? Починить её?

      – Вызови мастера! У меня так все клиенты уйдут.

      – Три твои старые подруги, в клиенты не годятся, а больше сюда никто не заходит. Мы уже на грани разорения.

      Голоса бубнили, ворчали и пререкались.

      И в тот момент пока не играла музыка, Лизи снова начала стучать по полу.

      – Чарльз, трубы! Ты так доведёшь меня до инсульта.

      – Да заткнись уже, брюзга старая. Завтра с утра вызову мастера, сегодня воскресенье, никто не приедет. Лучше погаси свет, закрывай кафе, и иди спать.

      – Наверное, ты прав. Эй, кошёлки, разбегайтесь по домам, завтра увидимся. Всё равно в такой вони не отдохнуть.

      Сквозь стуки о половые доски, Лизи слышала шарканье ног, старушечье прощание, а потом свет погас, и пылинки перестали кружить, поглощенные тьмой.

      Девушка прислушалась, сжимая окровавленные руки, но наверху стояла тишина.

      «Воскресенье!» – крутилось у неё в голове. Как могло такое произойти? Последнее, что она помнит, это как они с Элайзой садились ужинать во вторник. Значит, прошло уже столько дней. «Бедная, бедная девочка, как она справляется там одна, без матери в лапах этого монстра?»

      Лизи снова расплакалась, а потом на каком-то последним броске надежды, вернулась в свою могилу и принялась капать в левую сторону.

      Она понимала, что если там будет такой же труп, то больше не станет сопротивляться. Несмотря на всё то, что вбила ей в голову Нита, она поняла, что сдастся. Сил не осталось.

      ***

      Руки дрожали, а пальцы уже не сгибались. Боль пронзала до самых костей, перед глазами в темноте плыли фиолетовые пятна. Во рту на зубах скрипела земля. От нехватки кислорода Лизи уже не соображала, для чего капает землю, и что там может находиться за стенкой.

      Левая рука – комок грязи вниз. Правая рука, ещё комок грязи вниз.

      Лизи вспомнила, колыбельную