Песня любви Хрустального Паука. Часть II. Книги Юга. Кирилл Баранов

обломками мебели, досками и мусором. И пока музыкант мешкал в раздумьях, Джэйгэ и Ашаяти промчались мимо и ловко юркнули в узкие щели между столами и лавками. Даже Кюимеи опередила его – швырнула в отверстие посох и растворилась облаком дыма!

      – Вот проныры скользкие, – с досадой произнес Сардан, – мне бы вашу молодость…

      – Лезь давай! – закричала из коридора обеспокоенная Ашаяти и протянула через баррикады руку.

      – Скорее! – торопил Джэйгэ.

      Кюимеи появилась из дыма в коридоре и подняла тангыыр.

      Сардан попробовал сунуться в щель, но в тот же миг под ним обломилась доска. Если постараться, в дыру можно было еще кое-как влезть самому, но совершенно немыслимо было протолкнуть в нее ящик с инструментами.

      – Может, вы ко мне? – кисло улыбнулся Сардан. – Я вас так люблю, хитрецы, расцеловать прямо хочется!

      Сзади топало и скрежетало.

      Сардан обернулся и впопыхах схватил какую-то палку. Тайэ не замедлили шаг – что им палка, когда от них мечи отскакивают? Сардан приблизил конец дубины к губам и зашипел. Палка вспыхнула, и тайэ отшатнулись.

      – Брысь, ну! – крикнул им Сардан и замахал факелом.

      Тайэ не послушались. Ближайший ударом когтей выбил из рук музыканта горящую дубину, та стукнулась о стену и погасла. Сардан попятился, споткнулся о перекрывшие дверь завалы и небрежными рывками перетащил ящик с инструментами со спины на живот – вместо щита. Тайэ навалились на него со всех сторон – в полумраке замелькали когти, несчастный ящик заохал и затрещал. Сардан пытался отбиться беспорядочными взмахами рук, но когти исцарапали ему запястья. Музыкант отступил к стене, дыхание сбилось, и воздуха в комнате как будто стало меньше, а кругом мельтешили крошечные глазки, слюнявые клыки. Сардан оглянулся и различил дверь с другой стороны зала. Она, кажется, была заперта, о ней забыли и не завалили. Сардан двинулся к двери, держась спиной к стене. Он упрямо отталкивал наседавших чудищ плечом и чувствовал уже, как по рукам, щекам и груди течет кровь и всё тело горит от боли. Ящик криво висел на одной лямке. Здоровый глаз видел только фейерверки кровавых брызг. Сардан уже и стену не чувствовал. Кровь повсюду. И когти. Даже удары он перестал ощущать, так много их было. А когда добрался всего-то до середины стены – силы закончились. Дальше не пробьешься… Он нашарил рукой самодельную шамейху, свистнул, но как будто еще и раззадорил этим тайэ. Сардан вздохнул устало. Он не чувствовал ног и стал заваливаться на живот, на ящик, – и вдруг задел пяткой какой-то металл на полу. То ли отвалившаяся от чего-то пластина, то ли люк. Обувь скрипнула о ржавчину. Звук так внезапно врезался в вопли зубастых тайэ, что те отпрянули в смятении. Тишина на какое-то несчастное мгновение остановила бойню, разве что из завалов за дверью продолжала что-то кричать Сардану ошеломленная Ашаяти.

      Музыкант злорадно ухмыльнулся и чиркнул пяткой по металлу. Тайэ отступили еще на шаг.

      – Что такое? – протянул Сардан. – Уши вянут?..

      Он принялся злостно шаркать ногой – пяткой, носком, то ритмично, то сбивчиво, то изо всех сил, то еле слышно