Проклятый морем. Александр Беляков

сущая мелочь ― заставить Слэйда закрыть рот и не мешать серьезным людям заниматься благими делами. Поэтому господин Хантер нанес следователю визит в тот же день, после обеда. Непринужденно и по-дружески. В конце концов, мэр на то и мэр, чтобы интересоваться происходящим в городе, верно?

      Поэтому в кабинет коронера господин Хантер вкатился без стука, запросто, эдаким жизнерадостным пончиком ― если Мик Слэйд, как и полагалось хищной твари, жаждущей крови невинных режиссеров, отличался высоким ростом и худощавостью, делавшими его даже в тридцать с лишним лет похожим на нескладного подростка, то Эдвард Хантер в свои пятьдесят, напротив, выглядел как сама доброта ― невысокий, весь такой округлый, с добродушным лицом и трогательными морщинками, как будто от постоянных улыбок. Самое подходящее лицо для того, чтобы раздавать подарки сиротам и соболезновать пострадавшим от пожара.

      Зайдя в кабинет, он аккуратно притворил за собой дверь ― хлопать ею по-хозяйски было бы невежливо, ― и, приветливо улыбаясь, подошел к столу, за которым восседал коронер Слэйд. Тот сразу подобрался и замер, следя за каждым движением незваного гостя. Как богомол ― Хантер где-то читал, что они лучше различают движущиеся объекты.

      – Коронер Майкл Джонатан Слэйд, если я не ошибся дверью? ― начал Хантер.

      – К вашим услугам, ― сухо откликнулся тот.

      – Наверное, вы меня узнали, но правила приличия заставляю представиться. Эдвард Генри Хантер, мэр этого славного города.

      – Я вас узнал.

      – Вы человек умный, мистер Слэйд, и наверняка уже поняли, почему я здесь?

      – Не имею ни малейшего понятия, мистер Хантер.

      – Что ж, придется вас просветить. Видите ли, мой друг угодил в беду, не в последнюю очередь ― вашими стараниями, ― Хантер огорченно покачал головой. ― А я очень, очень расстраиваюсь, когда у моих друзей возникают неприятности. Пусть вас не обманывает мой добродушный вид ― будучи расстроенным, я становлюсь весьма неприятным человеком. Я даже с первой женой развелся именно поэтому. А самое грустное, что я могу ненароком расстроить кого-то еще. Например, того, из-за кого у моих друзей возникают неприятности. И я подумал ― давайте не будем расстраивать друг друга? Вы не станете расстраивать моего друга, а я не стану расстраивать вас. В этом мире и без того хватает зла и скорби, к чему преумножать их лишний раз?

      «Богомол» внимательно посмотрел на мэра.

      – Кого из ваших друзей расстроили мои действия?

      – Господина Гарольда Мейера, ― Хантер улыбнулся самой добродушной из всех своих улыбок. Слэйд несколько секунд молча смотрел на него ― Хантер буквально слышал звон цепей и лязг металлических гирек, ставящихся на весы. Коронер взвешивал все «за» и «против», а может, оценивал собственные возможности ― с одной стороны, Хантер пошел на откровенный шантаж, и Слэйд мог бы потребовать взамен продвижение по службе. С другой ― Хантер мог легко убрать Слэйда,