Проклятый морем. Александр Беляков

Слэйд надолго умолк ― видимо, переплетал порвавшиеся участки паутины, расставленной на Мейера. А затем неожиданно спросил:

      – Значит, вы специально спланировали это убийство, чтобы вставить эти леденящие кровь кадры в свой фильм?

      – Да с чего вы это взяли?! ― закричал Мейер. ― По сценарию у этого фильма был счастливый конец – воин преодолел все испытания, вернулся домой и Один с гордостью взирает на него с небес! Смерть ведущего актера перевернула всю концепцию!

      – Покажите мне сценарий, ― попросил Слэйд.

      – Чистовой вариант сценария лежит у меня дома, но я могу показать вам черновики, по которым мы работали.

      Позабытый всеми Хиггинс все это время сидел в кресле, стараясь не шевелиться, и, кажется, даже дышать старался через раз. Если бы он мог, то принял бы цвет обивки, как хамелеон, лишь бы этот паук Слэйд не заметил его. Когда режиссер отправился за сценарием, Слэйд обернулся ― и его льдистые глаза уставились прямо на оператора.

      – А что вы можете сказать по поводу смерти Андерсена?

      – Это был несчастный случай, ― автоматически ответил Хиггинс, застыв на месте.

      – А почему же тогда момент смерти актера был заснят на пленку?

      – Потому что я забыл выключить камеру.

      – А может быть, вы сделали это преднамеренно?

      Видимо, Слэйд решил вместе с режиссером посадить за решетку и оператора. А может быть, и всю съемочную группу. Хиггинс почувствовал, как горло сжимает паника. Он никогда не отличался бойким языком, а в минуты волнения начинал запинаться еще сильнее. А сейчас, когда любая запинка могла быть истолкована превратно, он боялся запнуться – и еще больше нервничал. Он молчал – и сам понимал, как выглядит его молчание. Молчать было страшно, говорить ― не менее страшно, и Хиггинс чувствовал себя самолетом, ушедшим в неконтролируемый штопор.

      От неминуемого столкновения с землей его спас Мейер, вернувшийся со сценарием.

      – Взгляните, ― сунул он коронеру распечатанный текст. Слэйд забрал листы и принялся внимательно их изучать.

      – Да, действительно, согласно этому тексту, у «Саги» счастливый конец. Что же вас заставило его изменить?

      – Я ничего не менял, ― ответил ошеломленный режиссер.

      – Вы сказали, что это черновик, а чистовой вариант лежит у вас дома.

      – Мы можем отправиться ко мне хоть сейчас, и вы сравните оба текста.

      Слэйд пару минут смотрел Мейеру в глаза. Тот выдержал взгляд, про себя надеясь, что коронер истолкует эту уверенность как признак того, что режиссер говорит правду, а не того, что перед ним ― коварный преступник, верящий, что его план безупречен.

      Коронер неожиданно усмехнулся. И сразу как-то стал похож на живого человека.

      – Допустим, это и впрямь был несчастный случай, ― сказал он. ― Но вы, как режиссер, отвечаете не только за фильм, но и за здоровье занятых в нем актеров. От статьи о халатности вас не защитит даже Один.

      Мейер растерялся, не зная, что