Перерождение. Артур Прост

посматривал на датчики на стенах домов, которые наливались зеленым светом, как только они проходили мимо них.

      – Во мне много активаторов не по моей вине…

      – Тут ты ошибаешься, Голиаф.

      Шакирд фыркнул.

      – Я сглупил в тот раз, но Каро же сказал, что мы успеем.

      – Каро наивен и верит в успех. Я же смотрю на тебя и вижу ходячую свечку, которая не может контролировать себя.

      Таш заглядывал в окна домов. Он подолгу останавливался у некоторых из них и смотрел на то, что делают жильцы. Завидев пристальный взгляд старосты, деревенские пытались побыстрее уложиться в кровати или скрыться в кухне, куда взору старосты было не попасть.

      – Я уже за все извинился, Таш, – грубо выпалил Шакирд, – и не тебе меня моськой тыкать в лужу.

      – Не мне. Но вы сами уткнетесь, когда придет время.

      – Каро сказал, что они не помешают.

      – Если все произойдет как того хочет Каро, то с нами пойдет весь здешний детский зоопарк. Но ты не хуже меня знаешь, что это утопия.

      – То есть я не могу их взять?

      – Можешь, – вдруг ответил Таш.

      Шакирд запнулся, не ожидая подобного ответа.

      – Только сказал ли ты об этом своей жене? – Таш посмотрел Шакирду в глаза. – Сказал ли ты Наде о том, что есть крохотная, почти нереализуемая возможность изменить наше положение? О том, что никогда не отпускал мысль вырваться из резервации и спрятаться где-нибудь в лесу? О том, что для тебя жизнь в бегах и вечном страхе важнее сытого и мирного существования здесь? Ты, конечно, сказал ей о том, что ее ребенку, родившемуся в лаборатории, важнее жить там… в мире, где, увидев белые отметины на ее руках, ее быстрее пошлют на смерть, чем вновь вернут сюда? Ведь таких как мы сжигают.

      У Шакирда тряслись руки. Он еле сдерживал свой гнев. Ему хотелось обрушить на старосту молот своего кулака, чтобы зазнавшийся цербер профессорши прекратил строить из себя короля положения.

      – Ты ведь не сказал, – Таш не задавал вопроса.

      Он знал, что у Шакирда так и не хватило смелости рассказать об их планах своей жене.

      – Ты не сказал ей, потому что знаешь, что Надя не хочет того, чего хочешь ты. Ей не нужна жизнь, которую мы все оставили там. Ее жизнь здесь и ее зовут Саша, а не Шакирд. Зачем рисковать всем что ты имеешь ради тех, кому это не нужно?

      – У меня есть письмо, – сжимая в руке конверт, произнес Шакирд как можно тверже, насколько позволял шепот. – И именно оно поможет нам скрыться.

      Таш остановился возле очередного дома. Заглядывая в окна, он продолжил:

      – Твоя весточка из внешнего мира – залог нашего спасения. И ты лучше меня знаешь, что ты не готов от него отказаться в угоду ее желанию остаться здесь. И если все действительно так, как ты сказал, то сегодня у нас появился реальный шанс уйти от ищеек, когда за нами их пошлют. Думай, Шак.

      Таш смотрел на него и отчетливо видел, как в искрах его светящихся зрачков злость