Падение. Сергей Ситдиков

здесь причём? Им что скажут великие умы начальства, то они и делают. Москвич, пропусти меня! Спасибо, баран. О, смотри, смотри, прямо в лужу же кладут. Красота!

      Дорожными работами не интересовалась только Катя, она погрузилась в бабушкин телефон. Автомобильные сигналы и ругательства рабочих соревновались друг с другом в громкости. Школьники перебегали дорогу, прыгая по смеси асфальта с дождевой водой. Маленькая старушка, грозно угрожая тростью, ругалась с водителем асфальтоукладчика. Одна машина пыталась развернуться, но встала поперёк дороги. Никто её не пропускал ни вперёд, ни назад.

      – Ну, извини, извини, не сигналь! – махал руками кому-то Иван Михайлович. – Они ночью, что ли, асфальт срезали? О, смотри-ка, у троллейбуса «рога» оторвались. Всё, Наташ, доставай плов, здесь обедать будем.

      2

      – И чего вы так долго? – спросила Надежда Синцова, когда мы заходили в квартиру, – Костя уже даже пришёл пять минут назад. А папа где?

      – Место ищет. Понастроят домов. Ой, привет, дорогая, – обняла свою старшую дочь Наталья Сергеевна. Она выглядела так, как будто всю дорогу шла пешком.

      – Привет, Димка! Как ты вырос! Ты молодой, а мы вот только вширь растём теперь, – Надя радостно обняла меня.

      Тридцатишестилетняя Синцова Надежда выглядела очень хорошо. Несмотря на то, что она в основном сидела дома и редко куда выходила, она не была «домохозяйкой в старом халате и бигудях». Видно было, что она следит за собой, а не только ради гостей принарядилась. Надя была чуть выше меня. Стройная, с правильной осанкой, со слегка заострёнными чертами лица – не было сомнений, что Александра внешностью и красотой пошла в маму. Только манера говорить и вечный задор в глазах как-то не гармонировали с внешностью Надежды. Она говорила так же, как и Наталья Сергеевна: с каким-то возбуждением, громко, активно жестикулируя.

      – Какой ты стал, а! Красавец. Подружка есть? Или у нас в городе поищешь, за тем и приехал, а? Как мама с папой? Хорошо? Костя, поздоровайся с гостями.

      Из комнаты вышел маленький крепкий мальчуган. Он был рад встрече, но не так, как Катя вчера, и всё старался посмотреть что-то в смартфоне.

      – Вечно в телефоне. Не успел прийти, а уже залип. Что ты там делаешь, а? Не переоделся даже ещё после школы. Ты уроки сделал, чудо моё?

      – Да что вы все пристаёте с этими уроками? Сама же сказала, что он только пришёл, – я почувствовал какую-то несправедливость по отношению к второкласснику.

      – Ой, да это я так, по привычке. Костя, переодевайся!

      – Тоже шумят? – обратился я к Наталье Сергеевне, которая уже успела раздеться и теперь раскладывала пакеты на кухне.

      – А как же? Мы все такие. Боевые-озорные.

      – Вот так мы и живём. Проходи, располагайся. Скромненько. Красивая ёлочка, правда? – Надя суетилась, показывая искусственную золотую ель, стоявшую на тумбочке в прихожей. – После нового года решили не убирать. Красота же?

      Понятие «скромненько» никак не гармонировало