Неправильный выбор. Анна Алексеевна Ермакова

сел на диван, закрыл лицо руками и горько заплакал. Трофим смотрел на друга и не мог поверить своим глазам. Сосед молчал, не утешал, не уговаривал, а только удивлялся происходящему. Игорь сквозь слёзы начал рассказывать.

      – У неё была семья. Она любила мужа. А я! Как я мог уйти от Нины? Я на всю жизнь остался у жены под колпаком с курами, с гусями, с безмозглыми индюками да с прожорливыми поросятами. Как я мог оставить коровку, кроликов и всё остальное? Я не мог оставить хозяйство, которое мы с Ниной всю жизнь наживали.

      – Крохобор ты! Я не думал, что ты до такой степени жаден. Выбор пал на кроликов, а не на женщину, достойную тебя. Точнее, под юбкой у бабы жил всю жизнь, и сейчас тихаришься.

      – Да. Ты очень точно подметил, именно под юбкой. Я всегда ей угождал, не перечил, слушался во всём, не ругался, никогда не настаивал на своём, ничего не просил. Поесть есть что, надеть тоже, и за это ей благодарен. И «колёса» в то время были неплохие. Я думал, вот это – моя семья.

      Когда мы с Натали, молодые и красивые, выкупили фото, шли под ручку и смеялись, она говорила:

      – Пройдёт время, ты достанешь спрятанные фото и будешь говорить друзьям, что ты меня знал. Будешь убеждать их и доказывать, что обнимал и целовал эту женщину. И не обольщайся, только попробуй сказать, что переспал со мной.

      – А что?

      – А ничего! Ты опорочишь мою репутацию. Я представляю, что сотни таких, как ты, позволят себе сказать то же самое. И моя честь испачкана.

      Пересказывая слова Натали тридцатилетней давности, Игорь Викторович вспоминал её – красивая, уверенная, даже в каком-то смысле дерзкая.

      Друзья молчали. Игорь Викторович мысленно был довольно далеко.

      – Я не могу! Не могу сказать те слова, которыми хотел тебе похвастаться. И только потому, что она меня простила. Она простила всё. Она ушла от этого Вовчика ко мне и пробыла со мной целую неделю. Это была божественная неделя. Ты только посмотри на фото, какие мы счастливые!

      Трофим Тимофеевич снова и снова с завистью рассматривал фотографии.

      – Расстались?

      – Да! Смотри, она села в «Хаммер» к Вовчику, и они уехали вместе.

      – Поехали в гостиницу, будут кувыркаться, а ты будешь сидеть и умирать, наматывая сопли на кулак.

      – Не смей о ней так говорить! Она особенная, не такая, как все. Со мной не переспала, и с ним точно не переспит.

      – Ты уверен? Времена меняются. Ты слышал, что о ней ведущая говорила? Она свободна, и на её руку и сердце уже выстроилась очередь.

      – Всё, я пропал. Она точно выберет его. Она говорила, что сделала неправильный выбор, когда вернулась ко мне. Выбирают тех, кто тебя любит, кто спрашивает: «Есть ли у тебя пальто на зиму?», «Ты сегодня кушала?», «У тебя ничего не болит?» Но она желала любить сама и поэтому выбрала меня. О, как же она любила меня. Я иногда думал, что недостоин её любви.

      За неделю нашего отдыха несколько раз его вспомнила: «Я благодарна Вовчику. Он искренне любит меня, а я