Неправильный выбор. Анна Алексеевна Ермакова

светом, как в баре 30 лет назад. Он вздрогнул от её блеска, красоты и величия. Сердце забилось, стало жарко и душно. «Что сейчас будет? Она всегда была непредсказуема! Что можно ожидать на этот раз? Прогонит прочь как паршивую собаку? Только бы не это!»

      – Вовчик! Вова! Володя! Владимир! Я не знаю даже твоего отчества. На отдыхе все равны и общаются без отчества. Стой, не уходи! Умоляю тебя, не уходи! – женщина с микрофоном в руке бежала вниз по лестнице.

      Она боялась упасть, но торопилась на встречу с человеком, которого мечтала увидеть много лет. Она подбежала к дедушке, посмотрела в его зелёные глаза, которые не потускнели и не потеряли озорства за годы разлуки.

      Наталья Ивановна виновато-медленно опустилась на колени, обхватила ноги старичка и зашептала:

      – Умоляю, прости меня! Пожалуйста, прости.

      – Натали, Наталья Ивановна, встань. Я прошу тебя, встань. Люди смотрят, – он гладил её рыжие с коралловым оттенком волосы. Волосы были мягкие, шелковистые. – Натали, мне неудобно, встань.

      – Прости! Прости!

      – Это ты меня прости. Я обещал не искать тебя, не беспокоить. Прости, не смог. Я хотел тебя видеть, слышать. Разделить с тобой радость. Я не смог не потревожить. Я желал тебя все эти годы. Продолжал любить, несмотря на твой запрет. Я посмел любить тебя, причиняя себе боль. Сегодня я не знал, как привлечь твоё внимание. Я вспомнил про книгу, подаренную тобой на отдыхе. Я решил, что, увидев книгу с твоей подписью, ты всё поймёшь. Встань и разреши обнять тебя. На отдыхе не смел, а только держал за руки и плечи.

      Женщина встала и обняла человека, которому не давала надежды на взаимную любовь. Книга из рук Натальи упала на пол. Женщина покачнулась и ногой наступила на потрёпанную обложку книги, когда-то подаренную Вовчику.

      2. Не переспал

      – Натал, Наталка, внученька, беги скорей сюда.

      На старом диване перед телевизором сидел лысый толстый старик во фланелевой рубашке в красную клеточку и размахивал руками, пытаясь встать. Его не слушались ноги, голова от волнения кружилась. Он хотел взять стоящую рядом трость, но неловким движением руки уронил её на пол.

      – Наталка, внучка, ну иди же. Где-то ходит, шалопутная?

      – Чё те, деда? – прибежала девочка с русыми косичками в ярко-красном платье в белый горошек.

      – Там! Там, в комоде, в нижнем ящике, в дальнем правом углу, лежит красный свёрток. Найди его и принеси скорее. Видишь, встать не могу – старость не радость.

      – Где комод стоит? В котором комоде? В старом или новом?

      Девочка окинула взглядом старое жилище деда с бабушкой, где висели вместо заборки старые ситцевые занавески. Мебель, которая находилась в избе, была куплена четыре десятка лет тому назад.

      – Старайся, старайся, внученька. Поторопись, милая, очень надо.

      Старик, ожидая внучку, поправил очки, спадающие с переносицы, продолжая смотреть телевизор, где он увидел, как Наталья Ивановна обнимает Вовчика. Того самого