Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка. Джим Батчер

– возможно, из опасения, что его соратники начнут переходить на сторону врага из страха или амбиций. Однако этот его выбор оказал на чародеев, и без того запуганных, измотанных войной, прямо противоположное воздействие. Вместо того чтобы пролить свет на сложившуюся ситуацию, Мерлин добился только того, что его братья-чародеи сделались еще уязвимее для страха.

      Это и привело к созданию Серого Совета, состоявшего из меня, Эбинизера и некоторого количества других, организованных в мелкие ячейки, – так любому другому Совету, Черному или Белому, было бы сложнее узнать о нашем существовании и уничтожить одним ударом. В общем, мы старались сохранить здравый рассудок в безумное время. Все это могло обойтись нам очень и очень дорого, но, полагаю, всегда найдутся люди, физически неспособные стоять и смотреть, как творится зло. Они просто обязаны что-то с этим поделать.

      – Угу, – подтвердил Эбинизер. – Я имел в виду именно это.

      – Мне нужна помощь Серого Совета, – произнес я.

      – Хосс… мы тут все сидим под дамокловым мечом, и он вот-вот упадет. То, что творится сейчас в Эдинбурге, может означать конец организованного, контролируемого чародейства. Конец законов магии. Это может ввергнуть нас в хаос древних эпох, навлечь на человечество новую волну чернокнижников, порожденных ими монстров и самозваных полубогов.

      – В силу ряда причин, сэр, мне всегда спокойнее, когда я сижу под этим мечом. Привычка, должно быть.

      – Хосс… – нахмурился Эбинизер.

      – Мне нужна информация, – настойчиво продолжал я. – Есть одна девочка. Кому-то должно быть хоть что-то известно о ее местонахождении. И я знаю, что Совет мог бы раскопать что-нибудь. Белый Совет захлопнул дверь у меня перед носом. – Я упрямо задрал подбородок. – А как насчет Серого?

      Эбинизер вздохнул, и его усталое лицо показалось мне еще более усталым.

      – То, что ты сейчас делаешь, правильно и справедливо. Но неумно. И это урок, которого ты еще не усвоил.

      – Какой еще урок?

      – Случается, Хосс, – очень мягко произнес он, – что ты проигрываешь. Иногда тьма забирает всех. Иногда монстр уходит из твоей западни, чтобы наутро снова убивать. – Он покачал головой и опустил взгляд. – И ты, черт возьми, ничего не можешь сделать, чтобы помешать этому.

      – Значит, – взорвался я, – вы хотите сказать, что я должен оставить ее умирать?

      – Я хочу, чтобы ты спас миллионы, а то и миллиарды девочек, – произнес он, и в его голосе зазвучало вскипающее раздражение. – И не обрекал их всех на смерть ради спасения одной-единственной.

      – Я не брошу ее, – сквозь зубы проговорил я. – Она…

      Эбинизер сделал движение правой рукой, и мои голосовые связки перестали действовать. Губы мои шевелились, я мог вдыхать и выдыхать – но говорить не мог.

      Глаза его вспыхнули гневом, что случалось при мне очень и очень нечасто.

      – Черт подери, парень, будь умнее! Ты что, не видишь, что творится? Ты же даришь Арианне именно то, чего