Воин пяти Поднебесных. Пророчество. Уэсли Чу

жаловались, он кусал и их. Взрослый Джалуа отучился кусаться, но начал воровать еду из местных лавок. Однажды он попытался избить всю городскую стражу, но для этого оказался недостаточно силен.

      Чтобы не лишиться рук в качестве наказания за воровство, Джалуа завербовался в армию, и это стало лучшим решением в его жизни. В армии ценили рослых, сильных и горластых. Командир осмотрел новобранца с ног до головы, как кусок мяса, и немедленно сделал Джалуа капралом. Он сказал, что высокий рост сродни недюжинному таланту. Научить этому нельзя, можно только подкрепить, поэтому в армии Джалуа сытно кормили. С тех пор он быстро делал карьеру. Командовать оказалось несложно. Нужно было лишь громко кричать и раздавать тумаки – он всю жизнь отлично с этим справлялся. После трех месяцев рыка и угроз Джалуа поручили отряд. И по-прежнему давали есть вволю.

      Только в Травяном море он чувствовал себя маленьким – вроде насекомых, которые ползали среди сорняков на родительском огороде, пока он не давил их своей ножищей. Если насекомым становился он сам, значит, в недалеком будущем мог появиться и смертоносный сапог. Как только воображение у него успело разыграться, трава неподалеку зашуршала. Джалуа поднял над головой кулак. Отряд остановился на извилистой тропке и укрылся среди стеблей. Кто-то вскрикнул, провалившись в безобидную на вид лужу, которая оказалась глубиной по шею. В Травяном море скрывались и такие ловушки.

      – В чем дело, капитан? – спросил новичок Маньжи, которому едва исполнилось шестнадцать.

      Джалуа предпочитал держать свежее мясо поближе к себе и посылать их с самыми опасными поручениями. Это позволяло ему не терять опытных, испытанных воинов и избавляло от необходимости постоянно запоминать новые имена.

      Джалуа достал топор из подвеса и указал в сторону источника шума.

      – Что-то прячется вон там. Разведай.

      – Почему я?

      Джалуа угрожающе потряс топором.

      – Потому что я страшнее того, что там таится.

      Маньжи, у которого лицо и так было покрыто лиловыми синяками оттого, что он недавно подвернулся Джалуа под горячую руку, неохотно вылез из укрытия. Он шагнул вперед, и тут же Джалуа влепил ему затрещину.

      – Копье, дурень. И только попробуй его потерять, я тебе древко в зад засуну.

      Маньжи поспешно вернулся за копьем, а затем начал пробираться среди зарослей. Он протиснулся между высокими стеблями, опасливо обернулся напоследок, и его поглотила сплошная листва.

      Джалуа жестом велел остальным оставаться в укрытии. Поднялся ветер. Стебли, стукаясь друг о друга, шуршали. В потемках к общему шуму присоединились цикады и птицы. Захохотали койоты, возможно, предвкушая добычу. Несколько солдат страдали от головокружения – здесь это случалось частенько. Буквально все вокруг шевелилось и качалось. Единственным способом не утратить рассудка было постоянно двигаться самому.

      Джалуа