Мир Тараумара. Сергей Панченко

ногами чует направление… а я ещё нет.

      – А если… с дороги… не сходить? – спросила Настя.

      – Дорога… не всегда… безопасна. Важно… кто бежит… по ней.

      – А как определить… куда бежать? – уточнил Степан.

      – Держаться Кощея… или Компаса.

      – Кого? – удивилась Настя.

      – Есть люди… от природы с чутьём направления… я не из них… может… кто из вас окажется… хорошее подспорье.

      – Я по жизни… всегда… не туда… шёл, – признался Степан.

      – Я тоже, – усмехнулась Настя.

      – Жаль… держитесь меня… а я Кощея. – Фёдор отвернулся, дав понять, что не собирается тратить силы на болтовню.

      К очередному обрушению Края Степан уже подготовился. Он подсознательно начал ждать его заранее, и когда оно случилось, легко удержался на ногах и даже поддержал Настю. Громыхнуло сильно, но уже привычно. Новый Край образовался примерно в километре позади них. Степану даже показалось, что они увеличили разрыв и через пару часов смогут остановиться на короткий привал.

      Толпа, выбежавшая из посёлка, здорово поредела. Не в два, и не в три раза, а гораздо сильнее. Все опытные бегуны бежали примерно одной группой, а новички растянулись, и многие из них оказались на самом Краю. Поднявшееся в результате обрушения облако пыли настигало их. Степан мысленно поблагодарил судьбу за то, что им встретился Фёдор, взявший на себя труд объяснить ситуацию и предостеречь от возможных глупостей.

      Солнце начинало печь. Степан снял майку и повязал на голову. Настя в искусственном спортивном костюме тоже начала париться.

      – Снимай куртку… бери мою майку, – предложил Степан очевидное решение.

      – Тут люди, – застеснялась Настя.

      – Этим людям… не до твоих… сисек.

      – Давай, – она скинула одним движением куртку и протянула Степану.

      Он отдал ей свою потную майку в пыльных разводах. Настя надела её. Оказалось, что в груди немного тесновато, но так она меньше скакала на бегу.

      – Отлично! – Настя осталась довольна обменом.

      Степан примотал её куртку на голову, подвязав рукава под мышками. Потное тело быстро покрылось влажной пылью, защищающей от солнца. Пот стекал ручейками к пояснице, оставляя светлые полосы, но они быстро темнели от налипающей пыли. Монотонный бег помогал не концентрироваться на усталости. Наверное, как и многие, кто очутился в этом странном мире впервые, Степан задумался о том, что будь у него велосипед, он мог бы выиграть такую фору, что никакой Край был бы ему не страшен. Наверное, поэтому их здесь и не имелось.

      Ещё он думал о том, что смерть в этом мире, возможно, не имеет того же смысла, что и в том, откуда он родом. Степан не родился здесь, не имел родных, близких, словом, не создавал жизнь, ради которой и нужно жить. Мир, как назвал его Фёдор, Тараумара, выглядел на вид искусственным, возможно, и смерть здесь симуляция, вроде окончания игры. Стоило ли терпеть лишения ради ничего не значащей смерти?

      Как бы в противовес его мыслям он стал