Когда ласточки кружат над домами. Игорь Надежкин

каретку.

      Хотя на самом деле, все оказалось не так страшно, как виделось мне в начале. Спустя два дня, я уже печатал так лихо, что наверное мог бы устроится в заправскую контору середины 20-го века, получал бы свои два или три рубля в день, на кильку, кефир, батон и бутылку вина, ну или что там еще можно было купить, и скоротал бы с ней ночи в Керуаковском отчаяние 50-х. Днем, щелк-щелк на машинке. Ночью, бит-бит из горлышка, и так день за днем, пока милиция не упрятала бы меня в сумасшедший дом. Так бы и умер бедолага, на казенной койке, и никаких больше щелк-щелк, и никаких больше бит-бит. Конец мне! Сдох бы свободный мальчишка. Да и черт бы с ним… Потому что в голове моей всякий бред, а на бумаги по-прежнему ни строчки. А ведь жена моя так старалась.

      Глава 2

      Осенью 2016-го, я являл собой тишайшего из всех семьянинов, уже порядком устав от этой роли. Меня спасали лишь редкие встречи с друзьями, с которыми я еще мог чувствовать себя юным. Хотя и тех осталось вокруг меня немного.

      Прежде всего, мой самый старинный друг Антон Свиридов, которого я знал вот уже пятнадцать лет. Мой извечный друг детства, с которым мы повидали столько, что для истории о наших похождениях, мне пришлось бы написать отдельный роман. Тот самый низкорослый парнишка без одного зуба в верхней челюсти и лицом этакого простака, которое ни раз вводило в заблуждение тех, кто знал его не так хорошо, как я. За его на редкость не примечательной внешностью скрывался яркий и образованный человек, который повидал не меньше, а может и побольше моего. Богемные бары, душные казармы, дороги и поезда, безумные ночи, и сотни тысяч людей, что крутились возле нас… Словом, все то, что осталось в нашей безумной юности.

      Теперь же, это был совсем другой человек. Степенный и тихий. Он жил с девушкой, и похоже, что дело у них шло к свадьбе. Его образ жизни мало отличался от моего. Да и виделись мы совсем редко. Может три, или четыре раза в год, хотя жили в часе езды друг от друга. И временами я злился на него, за то, что он не звонил и не писал мне, но видя его воочию – тут же все прощал, потому как до сих пор безумно любил этого чудаковатого парня.

      Затем Сергей Рыкунов, которого я знал немногим меньше, чем Свиридова. И признаться честно, я даже не знаю, что вам о нем рассказать. Он был высоким рыжеволосым парнем, с грустными глазами, и по настоящему наглой улыбкой, и наглости своей он никогда не стыдился, и следуя заветам старой поговорки, считал ее своим вторым счастьем. С красивой статной фигурой и каким-то магическим обаянием, на которое часто западали девчонки. Но при всем этом, он был человеком на удивление скромным. Вы никогда бы не увидели бы его в жарком споре. Навряд ли услышали бы в его голосе требовательность. Да и вопреки логике, у него было не так уж много девушек, лишь потому что Рыкунов никогда не стал бы пудрить им мозги. Он был действительно славным парнем – надежным и добрым. И наверное, именно поэтому, не смотря на то, что у нас было не так уж много общих интересов, мы столько лет оставались друзьями. И где бы не оказались,