Легенды нашего края. Арка небес. Анатолий Агарков

взгляд на себе, она вздрогнула. А я ощутил неловкость, почти досаду – не от беспомощности, а от наготы.

      – Как тебя зовут? – спросил и сам удивился: речь-то вернулась!

      – Жанка.

      Длинные черные волосы спадали на ее плечи. Кожа лица белее мрамора, а зеленые глаза казались бездонными. Серое платье с чужого плеча укрывало ее до ступней.

      – У тебя нет тряпки, чтобы прикрыться? – сказал, наблюдая за ее реакцией.

      Она покачала головой.

      – Я – раб твоего отца?

      И снова единственным ответом было покачивание головой.

      – Я поправлюсь, и буду работать. Не надо меня свиньям. Разве люди едят людоедов?

      Девочка опустила голову. Блестящие глаза исчезли под длинными черными прядями. Не меняя позы, она не произносила ни звука – оставалась настолько безучастной, что я подумал: передо мной обыкновенная дурочка.

      – Но ведь ты понимаешь, что я говорю?

      – Да, – вздрогнув, прошептала она.

      Я с трудом приподнялся на локте:

      – Принеси мне покушать.

      Девочка снова вздрогнула.

      – Я поймаю лягушку, ты ее съешь?

      – Если поджаришь на огне.

      Чуть спустя жестом полным отвращения сунул запеченную квакушку в рот. Достаточно было одного неосторожного слова или смешка, чтобы нарушить эту ужасную трапезу. Более того – меня, наверное, вырвало.

      Почувствовал сытость после второй попрыгушки и вместе с ней жажду – так бывает всегда. А девочка сама сообразила – принесла в завернутом кульком листе лопуха несколько глотков речной воды. Вкус ее я уже знал.

      После еды боли вернулись – руки ломило, крючило ноги, спина полыхала паяльной лампой. Я весь дрожал, не хватало дыхания. Тем не менее, приложив ладонь к груди и кивнув головой, выразил свою благодарность кормилице.

      Она скромно потупила глаза.

      – Будем дружить? – сказал я. – Мне нужен друг.

      Она кивнула, и я с того дня больше не думал о свиньях.

      А в первый много часов подряд боролся не только с болью, но и усталостью – уверенный в том, что, как только усну, кто-нибудь из свиноводов перережет мне горло и скормит, кому обещал. Впрочем, из наблюдений вскорости заключил – люди землянок не более опасны, чем их ленивые собаки. Другое дело, что не очень-то гостеприимны – но, может быть, они за человека меня не считают? Водяным прозвали.

      День закончился, ночь миновала, а я все еще был жив. Даже поспал, а меня не убили. По причине, которой не мог понять, все обитатели поселка меня просто не замечали – лежит и лежит; сдохнет – свиньям корм. Кроме Жанки, конечно. Однажды она принесла в горшочке горячего молока с медом. А потом кем-то выброшенный плащ, пропахший собачьей мочой. Жизнь налаживалась.

      Девочка частенько сиживала подле меня с рукодельем – сети вязала сученой из пеньки ниткой. У нее был клубок, челнок и какое-то приспособление, на которое наматывалась готовая сетка. За несколько минут, освоив нехитрое ремесло, я стал ей полезен.

      Однажды грубый мужик увидел челнок в моих руках и сделал рабом. Перенес меня под громадный тополь,