Черт под Новый год. Тая Елаева

еизвестного с ехидной надписью «Пока ты потеешь на работе, он отдыхает в кровати». На этих треклятых фото Серёженька развлекается с какой-то рыжей лахудрой. Судя по снимкам, все это происходило на моей кровати, в квартире, которою снимаем на мои деньги! Козёл! Мало того, что сидит у меня на шее, так еще и решил, что можно другую бабу таскать в мою постель! Только доеду до дома! Все: Серёженька, его мама, его диссертация – все полетит вон с пятого этажа! Впрочем, где-то глубоко теплилась надежда, что все увиденное – фотошоп и чья-то шутка. Не верила я в то, что он может так поступить со мной.

      Я пыхтела, как чайник, что давно кипит, выруливая во двор многоэтажки одного из лучших спальных районов города. Как на зло, во дворе стоял огромный грузовик, что перегородил проезд. Обматерив сегодняшний день, который и так с самого утра не задался, к концу вечера став еще отвратительней, бросила машину на въезде во двор. Сокращая путь через сугробы, словно бегун на дистанцию с препятствиями, поспешила к своему подъезду. Откуда только сноровка скакать по сугробам взялась? Видимо, информация, что сейчас мне изменяют, сделала из меня спортсменку.

      Вход загораживала куча коробок и мебели, обтянутой пленкой. Вот какой чокнутый решил переезжать на новое место жительства за неделю до Нового года? Лавируя между стопками коробок, ударилась коленом о компьютерное кресло, поскользнувшись на куске полиэтилена, валявшегося под ногами. Выругавшись со злостью на грузчиков, что побросали все на улице и потирая ушибленное колено, протиснулась в подъезд.

      Около лифта стоял огромный мужик со стопкой коробок в руках. «Вместе с ним и коробками я в лифт не влезу», – подумала, оглядывая громилу. Понимая, что ждать следующего спуска кабины лифта мое терпение не выдержит, направилась к лестнице. Подъем на пятый этаж на каблуках – это ерунда, по сравнению с тем, сколько я бегала на шпильках по этажам офиса.

      По ступенькам не поднималась, а летела, гонимая желанием поймать изменщика с поличным. Оказавшись на лестничной площадке своего этажа, ругнулась. Здесь тоже все было уставлено коробками и мебелью. Дверь в соседнею квартиру была открыта нараспашку. Из глубины помещения доносился мужской голос, раздающий команды: это ставьте сюда, это вот там, будьте аккуратней. Вот какого черта кто-то решил заехать именно сейчас? Стояла эта квартира пустой несколько месяцев, пусть бы еще немного по-пустовала.

      Продолжая забег с препятствиями, принялась лавировать меж коробок, стоящими стопками. Добравшись до дверей съемной квартиры, замерла в нерешительности. Сейчас, в этот самый момент, преодолев все препятствия сегодняшнего дня, стою в нерешительности, глядя на дверь, за которой Серёженька с рыжей лахудрой. Несколько секунд на осмысление, зачем я сорвалась с работы, не дождавшись вечера. Глубокий вдох, резко выдохнула.

      – Лучше узнать все сейчас, а не спустя десять лет семейной жизни, – пробормотала себе под нос, запустив руку в сумочку.

      Связка ключей, лежавшая на самом дне небольшой женской сумки, нашлась быстро. Выудив её, выбрала нужный. Не дрогнув, вставила ключ в замочную щель, проворачивая. Дверь распахнулась, впуская меня в теплоту квартиры. Скользнула в квартиру, тут же закрыла её. Прислушалась. До меня доносились непонятные звуки со стороны спальни. Моё появление никто не заметил, в ином случае, думаю, было бы тихо.

      Взгляд сам собой скользнул по прихожей. На вешалке висела норковая шуба, судя по её длине, хозяйка была оглоблей. Мне казалось, что длинные шубы не в моде, видимо, ошибалась: есть еще любительницы. На коврике аккуратно стояли женские сапоги, размера примерно сорокового. Сережёнька нашел себе длинноногую красавицу в шубе, с сороковым размером ноги? Значит, мой тридцать шестой в пуховике перестал устраивать? Минута ушла на созерцание чужой одежды, так по-свойски занявшей мое место на вешалке. Ну что же, значит, все правда. Фото, что я увидела час назад, реальны. Мне изменяют! Как же больно понимать всё это.

      Наспех сняв сапоги и куртку, занесла вещи на кухню, не хотелось оставлять одежду рядом с чужой. Дальше путь я продолжила, ориентируясь на звуки, раздающиеся из спальни. Не дойдя с полметра, остановилась, прислушиваясь. Из приоткрытой двери доносился томный женский голос:

      – Ах, Серёженька, еще, еще. Ты просто мачо. Ты мой бог.

      От услышанного мой рот распахнулся. Кто мачо? Серёженька? Очень стало интересно, что же он там такое делает. Распахнув дверь, наблюдала картину маслом: мой Серёженька, ах нет, теперь уже не мой. Козел Серёженька, сверкая голой задницей, лежал меж двух длинных ног, пыхтя от усердия. Со мной он так не выкладывался. Каждый раз говорил: «я устал сегодня».

      – Я смотрю, у вас весело! – произнесла громко, так, чтобы меня услышали через пыхтение и охи, стараясь при этом не переходить на крик.

      Мой голос стих, в спальне на несколько секунд воцарилась тишина. Затем был эффект взрыва, когда все летит в разные стороны. Сереженька мигом скатился с длинноногой, упав на пол с грохотом. Рыжая лахудра тут же прикрылась подушкой, визжа, словно её пришли убивать, а не она залезла в постель к чужому мужику. Подушку придется выкинуть, подумала, прикрывая уши руками. Впрочем, одеяло и постельное белье так же на помойку. Вот лафа будет местным бомжикам.