Дневник. Генри Хопоу

Этим вопросом я принял, что первым в старте забега был все же я. – Он мог нам наподдать. Ты его видел? Вылитый Игорь!

      – Какой еще Игорь?

      – Ну… тот… из моей школы.

      – Ах, Игорь… – Витька не помнил его из моих давних рассказов в день нашего с ним знакомства. – Так это никакой не Игорь. Это Иглыч. Наркоман. С ним раньше общался Ванька.

      – Еще и наркоман?! Ты вел нас к верной гибели!

      – Ты дурак? Я думал, ты знаешь Иглыча. Я думал, ты подошел приколоться над ним. Или ты?..

      Я не рассказал Витьке про твой зов, Профессор. Про твою просьбу. Я же правильно сделал? Спасибо.

      Я перебил Витю:

      – Зачем ты его послал?

      – Всегда так делаю. Это игра такая. Иглыч спрашивает всех… знакомых: «Есть че?», и все ему отвечают то, что ответил я. Это даже не игра – обряд, ритуал, типа.

      – А ты не мог рассказать об этом раньше?

      – Мог, но ты побежал, а я – за тобой. А потом вдруг стало так весело, что я не захотел останавливаться. Не захотел останавливать тебя. Таким счастливым тебя еще никогда не видел… Хотя… Нет, даже детализация звонков не так сильно тебя порадовала, как… – Он улыбнулся.

      – Спасибо, что напомнил. Так мы идем в Курямбию?

      – Уже пришли. Мы на месте, Илюх.

      В фундаменте «Китайской стены» было крохотное оконце, прикрытое наваленным на стену куском фанеры. Окно, чуть большее дверцы микроволновой печи. Пока я раздумывал над темнотой по ту сторону прямоугольного отверстия, Витька шмыгнул в ту самую темноту и из нее прошептал:

      – Не пали контору, резче!

      Будь на мне рюкзак, я бы точно застрял, как медведь из мультфильма. Если бы Витька не потащил меня за уши к себе, я бы не полез туда, простоял бы на улице. Если бы он вовремя не подхватил меня за подмышки, я бы упал и свернул шею.

      Он высунулся из окошка, задвинул проход фанерой, взял меня за руку и повел по темноте подвала.

      – Осторожно, ступенька, – произнес он.

      Не отрывая ног от холодного пола, я нащупал ступень. Шагнул на нее. Осмотрелся. Ну как осмотрелся – повертел головой и ничего не увидел. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте.

      – Как ты видишь? У тебя очки ночного видения?

      – Знаю подвал наизусть. Доверься мне и иди.

      Я доверился и шел. Пахло сыростью, пахло плесенью, пахло землей, пахло…

      – Замри. – Я замер. – Слышишь? – Прислушался: отчетливое журчание воды и «бултых». Те же самые звуки, доносящиеся из канализационной трубы нашего туалета, когда соседи сверху сливают воду. Витька пояснил: – Кто-то покакал.

      – Я понял… по запаху.

      – С этим ничего не поделать, потерпи еще чуть-чуть.

      – Мы точно идем в самое крутецкое место на свете?

      – Илюх, скоро сам все увидишь и перестанешь задавать тупые вопросы.

      Мы двигались дальше. Витя шел намеченным курсом и тащил меня за собой, как прицеп. Не могу сказать точно, но по ощущениям, с прямой мы несколько раз сворачивали, а поверхность под ногами несколько раз менялась из твердой и холодной в мягкую и теплую.