Русская елка. История, мифология, литература. Елена Душечкина

оттого, что их елка была беднее, нежели у их двоюродных сестриц и братьев…» [319: 91]. В качестве елочных украшений в состоятельных домах нередко использовали не специальные елочные игрушки и мишуру, а настоящие драгоценности и дорогие ткани. Концом 1840‐х годов датируется и первое упоминание об искусственной елке, что считалось особым шиком:

      Один из петербургских богачей заказал искусственную елку вышиною в три с половиной аршина, которая была обвита дорогой материею и лентами; верхние ветки ее были увешаны дорогими игрушками и украшениями: серьгами, перстнями и кольцами, нижние ветви цветами, конфектами и разнообразными плодами [446: 87].

      К середине XIX века немецкий обычай прочно вошел в жизнь российской столицы. Елка становится для жителей Петербурга вполне привычной. В 1847 году Н. А. Некрасов упоминает о ней как о чем-то всем знакомом и понятном:

      «Все же случайное походит на конфекты на рождественской елке, которую так же нельзя назвать произведением природы, как какой-нибудь калейдоскопический роман фабрики Дюма – произведением искусства» [284: XI, кн. 1, 30].

      Слово «елка» начинает использоваться в метафорическом, переносном смысле, когда возникает необходимость охарактеризовать что-либо или же кого-либо, обвешанного блестящими вещицами. А. Ф. Кони вспоминает, как в 1850‐х годах маленький мальчик на вопрос матери «Кто этот дядя?» о пришедшем к ним с праздничным визитом господине с большим количеством орденов и значков на груди отвечает: «Знаю, это елка» [198, 61].

      Само дерево, использовавшееся в качестве главной принадлежности детского семейного праздника Рождества, первоначально известное под немецким наименованием Weihnachtsbaum, первое время называлось «рождественским деревом», но вскоре получило имя «елки», закрепившееся за ним навсегда. «Елкой» стал называться и праздник, устраиваемый по поводу Рождества (первоначально – новогодний праздник для детей): «пойти на елку», «устроить елку», «пригласить на елку». Немецкое название, выйдя из употребления, с этих пор стало встречаться только в переводах произведений западноевропейских писателей и в стилизациях, как, например, в повести Анны Зонтаг «Сочельник перед Рождеством Христовым» (1864). Здесь усыновленный немцем-лесничим и выросший в его доме мальчик, будучи уже взрослым, в сочельник приходит в отчий дом и приносит детям «рождественское дерево» и подарки [161: 153].

      Говоря об обычае елки, необходимо различать два понятия: елку как помещаемое в жилье вечнозеленое дерево, изображающее собою «неувядающую благостыню Божию» и являющееся символом неумирающей природы (то есть само украшенное рождественское дерево – Weihnachtsbaum), и елку как детский праздник в честь этого дерева (детский новогодний или рождественский праздник с танцами, играми вокруг украшенной елки – Weihnachtsabend). В. И. Даль заметил по этому поводу: «Переняв, через Питер, от немцев обычай готовить детям к Рождеству разукрашенную, освещенную елку, мы зовем так иногда и самый день елки, сочельник» [113: I, 519].

      Русская елка во второй половине XIX века