Тайна Клумбер-холла. Артур Конан Дойл

плескалось Ирландское море. По всем остальным направлениям, насколько хватал глаз, раскинулись безлюдные заболоченные земли, поросшие вереском, имеющие вблизи серовато-зеленый оттенок, а на расстоянии казавшиеся пурпурными. Очень уныло и одиноко было здесь, на Уигтаунском побережье. Можно было пройти много утомительных миль, и не встретить ни единой живой души, за исключением разве что белых исландских морских чаек, неуклюже хлопавших крыльями и пронзительно перекликавшихся друг с другом своими резкими, печальными голосами.

      Так одиноко и так уныло! Куда ни кинь взгляд, за Брэнксомом не видно было никаких следов пребывания человека, если не считать высокой белой башни Клумбер-холла, вздымавшейся, подобно надгробию некоей гигантской могилы, между елей и лиственниц, опоясавших ее.

      Этот огромный особняк с замшелыми, обветренными стенами, удаленный не менее чем на милю от нашего пристанища, был когда-то построен богатым купцом из Глазго, человеком странных вкусов и привычек, тяготевшим к уединенному образу жизни. Но ко времени нашего прибытия в Брэнксом тот особняк был необитаем, и уже на протяжении многих лет стоял, безучастно взирая пустыми глазницами окон на поросшую вереском холмистую пустошь.

      Опустевший, тронутый плесенью, он долгие годы служил лишь в качестве берегового ориентира для рыбаков. Местные рыбаки по опыту своему знали, что лодку следует править, придерживаясь направления, когда труба лэрдовского особняка и белая башня Клумбер-холла выстраиваются в одну линию, – и тогда, может статься, даже в беспокойных водах незащищенной от ветра бухты избежишь столкновения с коварными рифами, чьи зубчатые гребни притаились под водой, подобно хребту дремлющего сказочного морского чудовища.

      Вот в такое безлюдное место и занесла судьба нас троих: моего отца, сестру Эстер и меня. Но нас не пугала эта уединенность. После шума и суеты большого города, после изнурительных потуг соблюдать хотя бы видимость внешних приличий при скудном доходе, здесь, в этих бескрайних просторах, в линии горизонта, где небо сливается с землей, и в прохладном морском воздухе, – во всём этом было что-то успокаивающее, врачующее душу. А кроме того, здесь не было вечно подглядывающих и сплетничающих соседей.

      Лэрд оставил нам свой фаэтон и двух пони, и с помощью этого передвижного средства мы с отцом объезжали имение, выполняя не очень обременительные обязанности управляющего, или «управителя», как его здесь называли. А наша милая Эстер взяла на себя ведение домашнего хозяйства, и озарила своим присутствием это мрачное, старое здание.

      В таком ключе протекала наша простая, не заполненная серьезными событиями жизнь, вплоть до того летнего вечера, когда случилось непредвиденное происшествие, ставшее провозвестником всех тех странных событий, которые и побудили меня взяться за перо, чтобы описать их.

      У меня вошло в привычку отправляться по вечерам в лэрдовском ялике на рыбалку в надежде поймать парочку мерлангов, чтобы скрасить нашу