Следы на песке. Игорь Рыжков

струистого тумана и встала на границу жизни и смерти – она перестала оставлять следы. Она выглядела ослепительно прекрасной. Огромная черная шапка кудрявых волос над молочно белым лицом. Яркие серые пронзительные глаза. Высокие скулы, острый подбородок. Небольшой аккуратный нос. Черное платье до самых пяток на высокой гибкой фигуре залитое алыми маками. Мы встречались уже настолько часто и настолько часто скрещивали свои клинки, что все меньше вступали в жестокий поединок и все больше начинали говорить. Говорить о многом. Говорить о странном. Говорит о прошлом и будущем. Но, почему-то всегда избегали разговоров о настоящем. Меч она оставила за спиной. Я тоже не стал доставать из заплечных ножен свой клинок. Скорее всего, мы снова начнем о чем-то говорить. Она подошла совсем близко. Как всегда гибкая изящная. Села рядом и, тряхнув кудрями, посмотрела мне прямо в глаза.

      – Почему ты не умер в последнем поединке, Мастер? Ты же так этого хотел. – Я пожал плечами. Снял свой шлем и положил его рядом. – Просто я не хочу умирать так, Диана. Ты слишком жестока, и почему то, хочешь причинить моему телу как можно больше страданий. Ты убила моего оруженосца, разрубив ему сонную артерию. Он умер быстро, без боли. И за ним шли те, кто смог закрыть его глаза старыми медными пятаками. Он не успел оставить следы на песке Серой Пустоши, но в одной из моих жемчужин он живет до сих пор. И… Я хочу задать тебе вопрос. – Я наклонился, взял в горсть немного песка и стал пересыпать его из ладони в ладонь. Я старался не смотреть ей в лицо. Красота дев Хартланда славилась по всей Терре, и я не хотел вновь тонуть в ее огромных серых глазах, говоря о том, что меня волновало на самом деле. – Я устал, носящая черный меч. Я прожил три жизни и живу четвертую. Это слишком много для простого мечника Хартланда. Я видел, как твой поцелуй останавливает сердца. Неужели я так его и не заслужил? – Я стряхнул с ладоней песок и, наконец, посмотрел Диане в лицо.

      – Ты так и не будешь жить четвертую жизнь, Мастер? – Я улыбнулся, достал из-за спины свой клинок и положил его на колени Диане – Смотри. – Диана провела пальчиком с розовым ноготком по лезвию, которое тонкой паутиной уже покрыли сколы и трещины.

      – Неужели Мастера перестали любить девы Хартленда или самого Мастера перестал интересовать его дом? С этого же начинается жизнь…

      – Мой дом, Диана, вовсе не стены. Стены нужны девам для того чтобы их детям не угрожал холод и ветры. Дом Мастера… – Я запнулся и в растерянности развел руки в стороны. – Все это, Диана. Все это вместе. Все это и еще на сотни лет до и на сотни лет после. Разве можно построить вокруг этого стены?

      – Хорошо, Мастер. Я подарю тебе свой поцелуй. – Она подняла подбородок, посмотрела мне прямо в глаза, улыбнулась, и, вдруг, забросив голые руки на плечи, прильнула своими алыми губами к моим губам, истрескавшимися под всеми ветрами пределов Терры.

      В глазах потемнело и мне показалось, что остановилось сердце. Я не чувствовал ничего кроме сладкого поцелуя Дианы и ее упругой груди с торчащими от возбуждения сосками