Легенды нашего края. Люди Падающей Воды. Анатолий Агарков

считают, что в западне носорога съел разгневанный Бурунша.

      – Да будь же он проклят, лишивший людей Великого Примирения.

      – Харка, ты что говоришь?!

      – То же, что ему сказал на Откровении – твои обычаи нам не подходят, покинь пещеру, оставь в покое людей.

      – Ты верно сошёл с ума!

      – Я безумие изгнал из пещеры!

      Оба, распалившись, замолчали. Но Дул сидел, не уходил. Хороший знак, подумал Харка и продолжил:

      – Люди, оставленные Буруншой, забудут его обычаи, и воцарится в пещере покой. Надо только немного помочь им в это смутное время.

      – А ты уходишь, – горько сказал Дул.

      – Я ухожу с Буруншой подмышкой и тебя попрошу помочь, Суконжи, разбить его идола, чтобы память о нём выветрилась у людей.

      – Харка, когда ты всё это задумал?

      – Стрелочник Дул, разве тебе нравится пожирать людей?

      – Охотники верят, что от плоти съеденных к ним переходят сила и ловкость.

      – А от младенцев?

      – Жизнь.

      – И ты в это веришь?

      – Я как все.

      – Когда на пальце качалась стрела, я восхищался твоей мудростью. Что же теперь затмило тебя? Скажи, ты искренне веришь в Хозяина?

      – Я не хочу смуты в пещере….

      – Уже легче. Что же ты хочешь?

      – Порядка хочу.

      – При котором каждый знает, что будет съеден, когда настанет срок?

      Дул плечами пожал. Харка продолжил.

      – И каждый младенец едва родившись рискует быть съеденным собственным отцом?

      – Да, это было, но мы живём. А без Хранителя может такое случится, что каждый возьмется за топор, и кровь польётся рекой – может так статься, что в пещере не останется никого.

      – С чего бы это?

      – Всем нужна власть, оброненная Посвящённым.

      – Неужто? Не знал. И тебе нужна власть? Ты тоже возьмёшься за топор?

      – Только в том случае, если женщины будут побеждать.

      – Считаешь, что и они захотят править в пещере?

      – В первую очередь они.

      – Зачем?

      – Чтобы завести свои обычаи, унижающие мужчин. Так что, Харка, пока не поздно, верни людям веру в Буруншу.

      – И это говоришь мне ты – мудрейший из мудрых!

      – Да, Харка, я. Кстати, ты можешь остаться Хранителем – зачем тебе умирать, но обычаи обязан будешь соблюдать.

      – Очень мне жаль, стрелочник Дул, что мы не поняли друг друга. Я видел в тебе друга, а ты уходишь врагом.

      – Это ты уходишь, сея в пещере раздор и панику.

      – А я верю в благоразумие людей. Пусть льётся кровь, жаждущих власти, но с победителем придёт порядок – люди начнут хоронить мертвецов и перестанут пожирать младенцев.

      – Вот как! Ну, что ж, пойду делать лук – стрелы теперь самому пригодятся.

      Ушёл Дул, оставив Харке смятение. Неужто он что-то не предусмотрел? Неужто правда то, что охотницы натянут луки, и рекой польётся в пещере кровь?

      Обречённый думал, после его смерти люди поскорбят немного, изберут вождя и будут жить семейно, забыв прежние распри. Но власть, власть действительно лакомый кусок. Что она даёт человеку? Возможность