Новичок. Побочный эффект. Валерий Петрович Большаков

основательно употребил за ужином, и на завтрак главе семьи полагалось полстакана «Столичной».

      Морщась, как тот ежик, что ел кактус, батя влил в себя законную порцию, и жадно набросился на вчерашнее жаркое, смачно захрупал малосольными огурчиками.

      Мамуля заботливо подложила ему разваристую куриную ножку, и папуля благодарно промычал.

      – Катанянам квартиру дали на Ленина, – сообщила родительница, со злостью ухватывая полосатый шнур электрочайника и втыкая вилку в расколотую розетку. Не помогло. И речь прорвало завистливым нытьем: – Везет же людям! Звали…

      – На когда? – поинтересовался отец, соловея.

      – Назавтра вечером, часикам к шести.

      – Ну, сходим… А чего дарить? Та-ань…

      – М-м… – мать на секундочку задумалась, смурнея, и тут же просветлела: – А давай, тот сервиз отнесем? Цветастый, такой?

      – Югославский? Жалко как-то…

      – Да там уже нечего жалеть! Все чашки побили, одни тарелки остались.

      – Ну, давай…

      Я скромно сидел сбоку, уплетая картошку с мясом. Отец, сытый и пьяный, отодвинул пустую тарелку, и благодушно заскрипел стулом.

      – Накалымил двадцаточку? – подмигнул он мне. – Матери отдай.

      – Какую двадцаточку? – задрал я бровь. В груди захолонуло – без сцен из семейной жизни не обойдешься. Но и злой азарт проклюнулся. – Сосед десятку зажилил.

      – Вот ведь жлоб! – восхитился батя, и построжел: – Отдай, отдай…

      – А зачем? – спокойно поинтересовался я.

      – А затем, – завелась мать с пол-оборота, – чтобы деньги на всякие глупости не тратил!

      – Но вы же тратите, – мягко пожурил я, кивая на бутылку водки.

      – Мал еще, чтобы родителей обсуждать! – повысила голос родительница.

      – Как-то нелогично получается… – вздохнул я с деланным расстройством. – Работать могу – уже большенький, а тратить не моги – еще маленький!

      – Это что еще за разговоры? – в материном голосе зазвенели угрожающие нотки, предвещающие непогоду в доме. – Тебе в школу скоро, и в чем ты пойдешь? Вон, Лариса передала – им в магазин костюмчики завезли, по семнадцать пятьдесят!

      – Вот пусть Лариса сама в нем и ходит, а я хочу купить себе нормальный костюм!

      – Ах, норма-альный ему… – с ехидцей затянула маманя. – На такой ты еще не заработал!

      – Заработаю, – веско уверил я.

      – Вот, когда заработаешь, тогда и поговорим! А пока что извини, походишь и в дешевом. На дорогие вещи у нас денег нет!

      – А вы бы гулянки реже устраивали, – огрызнулся я, – тогда бы хватало! Вы, вообще, хоть когда-нибудь мечтали о большем, чем жратва и шмотки? Ну, там, купить машину, для начала… Вступить в жилищный кооператив… Съездить по путевке в Чехословакию… Да хотя бы в Крым! Ну, нет же?

      Тут мне сразу стало понятно – «красная линия» пересечена.

      – Ах, ты… – выдавил отец сжатым горлом, багровея и набухая гневом. – Будет тут всякое говно меня жизни учить!

      – Ладно, – мой голос исполнился кротости, – я – говно. Тогда, может, научишь меня, как жить? Как добиться