Стокгольмский синдром. Стэсс Гор

ясновидящую, – он осклабился, отпивая еще. – Сладость моя, а ты не подумала о том, что мои грязные секретики станут последним, о чем ты в этом больном печальном мире узнаешь?

      – Настолько грязные? Ваши акции растут очень стремительно, герр Хеллстрем… – ее голос снова упал на самое бархатное дно грудного регистра. – Тебе помощь не нужна? Труп спрятать, например?

      – Я буду иметь тебя в виду, детка. Если, конечно, труп будет не твой. Давай серьезно?

      – Давай, – пригубив вино, Майя оценила нетривиальный букет: в многоголосице фруктов переливалась отчетливая нота сливочного масла. Впрочем, голова будет болеть все равно.

      Встав, она обошла Саймона по касательной и остановилась у него за спиной, положив руки ему на плечи.

      – Поговорим о твоих секретах, Симме.

      Ее пальцы сперва поднялись вверх, разминая его затекшую шею, а потом снова вернулись к плечам, с легким нажимом разбирая узлы спазмированных мышц и просто ласково касаясь его кожи. Выждав минуту, он чуть откинулся назад, укладываясь затылком к ней на грудь.

      – Какого черта ты делаешь?

      – Тебя же кумарит. Хочу, чтобы ты расслабился…

      – Сперва ты напрягаешь меня, а потом пытаешься расслабить. Ты, сука, как «Антверпенский коктейль"[3]… Спрашивай или иди на хер, – и тогда не смей меня трогать.

      – Это ты жестко, Саймон. Не трогать тебя я не могу…

      – Ты знаешь, что делать. Просто открой рот, не томи.

      В очередной раз затеянная ею игра становилась его собственной, и это было даже немного обидно. Тем не менее, она склонилась к его уху, стараясь почти не дышать.

      Шепот сам по себе мог быть очень щекотным.

      – Расскажи мне, Симме… Ты же знаешь, что способен завести даже мертвого?

      – Знаю. И?

      – Расскажи мне предельно нелепую историю о своих похождениях. Смешную и пошлую одновременно.

      Пальцы Хеллстрема на стакане дрогнули, выдавая слабое место. Его кадык с гулким звуком дернулся вверх-вниз, и Майя поняла, что попала в точку. Это маленькое открытие прошлось по ее собственному нутру грубой наждачкой. Сделав долгий глоток, Саймон посмотрел на неё: даже направленный снизу вверх этот взгляд был неуютным. Напоминающим ей, кто на самом деле хозяин положения. Тем важнее ей было услышать ответ.

      – Ммм… Зачем тебе это?

      – Люблю стриптиз. Покажешь мне себя голым? Может, грязным? Или нелепым?

      – Прикури мне сигарету, пока я думаю.

      Майя чиркнула зажигалкой, стараясь не затягиваться. Все это время она чувствовала на себе его пристальный ядовитый взгляд. Передав сигарету Саймону, она улыбнулась, обнимая его.

      – Надумал?

      – Не знаю, насколько эта история смешная, но грязная и нелепая – точно. Пару лет назад таскался за мной один парень… – затянувшись, он выдохнул дым в сторону. – Не старше двадцати. Я не особенно секу в толпе, даже в первых рядах. Но он примелькался мне так, что начал бесить одним своим появлением.

      – Правда?

      – Он

3

«Антверпенский коктейль» – также «Спидболл» и «Качели». Крайне опасный наркотический микс из веществ с прямо противоположным эффектом, усиливающих свойства друг друга (стимуляция резко переходит в седацию).