Юся и Эльф. Карина Демина

слабо.

      Эльф понурился еще больше:

      – Она п-полагает, что живые д-друзья на м-меня д-дурно в-влияют.

      – Ясно.

      Я протянула ему синюю ягоду, которую он молча сунул в рот. Разжевал. Задумался. И сам потянулся за следующей.

      Нет, будем верить, что малина не ядовита.

      – Слушай, – я почесала кота за ухом, и тот заурчал.

      Как живой получился! Вот недаром я двое суток без сна провела, все вспомнила, чему учили, а чему не успели, сама дошла.

      – А как ты его вообще…

      – Н-на них м-магия с-слабо д-действует. П-пришлось р-руками шею л-ломать…

      Руками? Как-то не выглядел Эль способным на этакое зверство.

      – И где тебя такому научили?

      Ухо нервно дернулось.

      – Н-на границе. Я там д-два г-года п-провел…

      Побег малины нежно прилег на эльфово колено, и в венчике листьев показалась ягода. Вот подхалимка… это я про малину. А еще сторожевая.

      – И как оно?

      Я про границу всякое слышала, но сама и из города выезжала нечасто.

      – Хорошо… – он прикрыл глаза и добавил: – Очень хорошо… там мамы не было.

      Он замолчал. И я ни о чем не спрашивала. Оно мне надо, влезать в чужие проблемы, когда своих с избытком?

      – Я п-посижу н-немного?

      – Посиди.

      Лавки мне не жалко. Цикад тоже. И малины хватит на двоих… в конце концов, малина на двоих – это еще ничего не значит.

      История вторая

      Не все любят свадьбы

      Жизнь – тоска.

      В посмертии тоже ничего хорошего. Я дернула ногой, и челюсти упыря громко клацнули, ухватив лишь воздух. Он же, кувыркнувшись, неловко приземлился на моховую подушку и заскулил.

      Ночь.

      Романтика, мать ее… полная луна зависла над кладбищем. И старые памятники гляделись в ней этакими уродливыми осколками костей. Упырь завозился, и вой его сделался громче, в нем появились жалобные нотки. Он обошел дерево вокруг. И еще раз.

      И, увлекшись, быстро потрусил по собственному следу. Да уж, интеллектом упыри не блещут. На мое счастье. Я поерзала, устраиваясь поудобней в развилке дерева. Ночь обещала быть долгой.

      Сама виновата, поверила старосте. Мол, закныши завелись, бедокурят. Всего-то и надобно – погонять чутка, чтоб убрались с кладбища. А то могилки копают, цветочки разбрасывают и пугают приличных вдов.

      Мой вздох заставил упыря остановиться.

      Тощий какой. Недавно вылупился, стало быть. Вон и остатки одежды сохранились. Приличным человеком был при жизни. Наверное. Тут уж никак не угадаешь, и вообще, как по мне, прежде чем закапывать покойника, разумно ему голову отрезать. Или на худой конец кол осиновый в грудь вогнать.

      И чесночку… С чесночком оно всегда надежней.

      Я вытащила из кармана пакет с молотым чесноком и, свистнув, опустила руку, помахала, привлекая внимание упыря. Тот подобрался. В мутных глазах его мелькнула искра надежды.

      Давай, дружок…

      Упырь не обманул ожиданий.

      Прыжок его, еще не пообвыкшегося с телом, был неуклюж. Но пасть распахнулась аккурат для того, чтобы поймать