Юся и Эльф. Карина Демина

ей виделся упрек…

      – Кто… – она вытянула руку, не способная справиться с дрожью. – Кто посмел его… сделать таким…

      – Если про то, что поднять, то я, – нагло заявила девица. И пояснить удосужилась: – Некромант я. По диплому если… ну и по жизни тоже.

      Некромантов леди Алауниэль не любила столь же сильно, как и людей.

      – Вы его убили! – она схватилась за сердце, прикидывая, стоит ли лишиться чувств или все-таки прояснить вопрос окончательно.

      – Я?! Нет, – девица замотала головой.

      – А… кто?

      Сзади тяжко вздохнул Тири.

      Бедный мальчик! Какое испытание для его слабых нервов. Надо будет завтра всенепременно показать его целителю. А лучше двум… и покой, всенепременно покой… вместе с бульоном из куриных пупочков. Его леди Алауниэль сварит собственноручно, по рецепту, доставшемуся от прабабки, которой случилось потчевать этим бульоном Пресветлую Владычицу.

      Итак, с бульоном и Тири все ясно, а вот с котом – нет.

      – Нежить, – девица сунула руку меж прутьями и за ухом кота поскребла. Тот замурлыкал, да так, что рокот этот перекрыл и шум толпы, и вообще все шумы в округе. – Маншулы, видите ли, на нежить охотятся… очень храбрые животные… и мы вместе встретились с одним… умертвием.

      Тири закашлялся.

      Надо бы отослать его, ни к чему мальчику подобные рассказы слушать, но не уйдет ведь. Да и опять же, вокруг леди Алауниэль и клетки постепенно собиралась толпа. И значит, уход Тири не останется незамеченным.

      – Барсик сражался, лишился глаза… и ухо ему отгрызли в бою…

      Ухо и вправду было повреждено.

      – Он пал смертью храбрых… – закончила девица и, расчувствовавшись, смахнула слезинку с ресниц. – И я поняла, что не могу его так отпустить… и вот…

      – И вот… – эхом повторила леди Алауниэль, осознавая, что не оставит подобное чудо в грубых человеческих руках.

      И пусть маншул не очень живой, но так даже лучше… эксклюзивней.

      Она закрыла глаза, просчитывая перспективу… а что, выставкой живых кошек никого не удивить, но если несколько расширить рамки… и никто, даже леди Вилиниэль со своим питомником, не сможет ничего противопоставить маншулу окраса «дымчатый сапфир».

      Леди Алауниэль шевельнула мизинцем, и секретарь озвучил самый главный из оставшихся вопросов:

      – Сколько?

      Маншул заурчал.

      А у Тири дернулось и правое ухо…

      Я сидела на лавочке и ела малину. А что, оказалась она вовсе не так уж и плоха. Сладкая, с отчетливым привкусом липового меда и легкой пряной ноткой. Мята тоже, к слову, чувствовалась.

      День клонился к закату. И цикады растрещались не то о любви, не то о чем другом, куда более простом и понятном. В общем, было почти хорошо. А потому к появлению эльфа я отнеслась спокойно.

      Пришел?

      И пускай себе. Стоит, мнется, тянет шею, и малина листьями шелестит, приветствует, стало быть, старого приятеля.

      – Заходите, – я помахала рукой.

      А что… благодаря его мамочке черта бедности отодвинулась от нас с Гретой лет